Марианна решила завершить миссию. Со стоном боли натянула куртку. Выпила несколько глотков воды. Вложила пистолет в кобуру, прихватила сигареты, фонарик, платки. Открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья, чтобы забрать досье Шарона, от сотрясения соскользнувшее на пол. Потихоньку нагнулась, пошарила под сиденьем, вытащила драгоценную добычу. Лиловую папку. А вместе с ней газету.
Там, на первой странице… Нежная улыбка появилась на ее губах, несмотря на стреляющую боль. Она улыбалась всегда, когда видела его лицо. Как будто изображение предназначалось только ей.
Марианна развернула газету. Наткнулась на слово. Как на стальной стержень, вонзившийся прямо в сердце.
Самоубийство.
Улыбка растворилась в ночи. Разум отказывался признавать очевидное. Но тело уже поняло. Марианна прочитала вслух короткую заметку.
Самоубийство тюремного охранника Даниэля Бахмана в арестном доме С. Ведется расследование…
Лобовой удар невероятной силы. Ноги подкосились, она упала на колени, прямо на землю, и гладила фотографию. Медленно качала головой, влево-вправо.
Нет. Нет!
Потом по телу прокатились чудовищные конвульсии. Такого жестокого страдания она не испытывала за всю свою короткую жизнь.
Это шло из самых глубин. Разрушало все на своем пути. Сминало органы и ткани. Ломало кости.
Марианна завалилась вперед, коснулась лбом переднего сиденья. Спазм, более жестокий, чем прежние, вывернул наизнанку желудок, где не было ничего, кроме воды.
Потоп слез, внутренний катаклизм. Сокрушительный ураган. Апокалипсис. Конец света. Конец ее света.
Глубины ада всасывают ее, Марианну. Головокружительное падение в ужасающие бездны. Падение, длившееся больше часа. На коленях, у автомобиля. Бледный свет в салоне вместо свечей.
Пока внутри не родилась ненависть. Вызрела, заковав отчаяние в броню. Укрепила изнывающее в агонии тело. Взяла верх над всем остальным. И поставила Марианну на ноги.
Марианна, шагающая по дороге. Влекомая невидимой силой.
Отплатить. Отплатить за зло. За боль. Убить. Не важно кого. Неважно как.
Убить. Фрэнка.
Растянувшись на кушетке, подложив руки под голову, он боролся с усталостью. Но спать не мог. Не имел права. В то время, как она где-то там, в темноте, борется со смертью. Он положил мобильник себе на грудь.
Все-таки веки в конце концов сомкнулись.
Мало-помалу.
Марианна прислонилась к указателю «Ж.-на-М». Оставила там кровавый след. Последняя улика. Пошла дальше, чудом держась на ногах. Ведь и у ненависти есть пределы. А тело своих пределов уже достигло. Марианна шагала километр за километром; боль и отчаяние понемногу завладевали ею, погружали в сумерки.