Жюстина опустила взгляд. Она давно это подозревала.
— Это ты снабжаешь ее, верно?
— Да, я, — выпалил он без страха. — И чтобы ты не предпринимала бесполезных шагов, знай: директор в курсе…
Глаза охранницы расширились от изумления.
— Да, да! Жаль разбивать твою светлую мечту о правосудии! Но дело обстоит так, и ничего не изменится…
Жюстина хотела выйти из кабинета, но Даниэль схватил ее за руку:
— Погоди, я не закончил… Жюстина, ты хороший надзиратель, лучший из всех, в этом нет сомнений… Моника слишком ограниченна, а Соланж — садистка! Я думал, что ты достаточно умна, чтобы понять… И достаточно человечна…
— Чего ты требуешь в обмен на подарки, а?
— Чего я требую?.. Ничего! Неужели ты намекаешь…
Даниэль состроил оскорбленную мину, достойную студии актерского мастерства.
— За кого ты меня принимаешь, в конце концов? Я требую, чтобы она вела себя как подобает, только и всего!
Жюстина пожалела, что зашла так далеко. Даниэль надавил еще сильнее:
— У Марианны нет ни гроша. Ни разу ни единой передачи. Как же ей покупать сигареты, в которых она так нуждается, чтобы выживать? Иногда я приношу ей еду, потому что она подыхает с голоду. Ты знаешь не хуже меня, что рацион скудный и те, у кого нет денег, не едят досыта. Иногда я ей доставляю гостинцы, которые помогают скрашивать пребывание в этом аду…
Жюстине хотелось плакать.
— Я предоставляю ей мужскую поддержку. Это тоже важно. Она молода, полна жизни и… лишена всего. Ей нужно, чтобы рядом был мужчина, кто-то вроде отца.
Отца — нет, он для этого недостаточно стар. Даниэль быстро поправился:
— Или, скорее, старшего брата… Не я придумал эту систему. Я работаю здесь девятнадцать лет и знаю, о чем говорю, поверь. Не будь меня, вы бы сами все это расхлебывали.
Жюстина помотала головой, не желая признавать очевидное.
— Ты можешь возражать, это ничего не изменит! Такая девушка, как Марианна, — бомба замедленного действия. Ей двадцать лет, и она знает, что всю жизнь проведет здесь! Никакой надежды, никакого будущего. Ни посещений, ни писем. У нее нет ничего. Отчаявшийся заключенный — оружие, заряженное и всегда нацеленное на нас. А она — оружие боевое! Ее сбыли сюда, к нам, потому что не знали, что с ней делать! Она уже напала на двух охранниц, нужно было найти способ держать ее в руках. Она сама подошла ко мне и спросила, не могу ли я помочь, представь себе! Даже предложила… заплатить натурой. Я отказался, конечно… Но пожалел ее…
— Ее вынудили… пасть так низко! — отозвалась надзирательница.
— Да, возможно. Но не я ее вынуждал! Это система.
— А наркотик? Я все знаю об абстинентном синдроме… Это тоже ты?