— Примешь здесь, не хочу, чтобы об этом узнали…
Он вышел на минутку и вернулся с уже готовой смесью. Опять нарушение распорядка. Вообще-то, он только и делал целыми днями, что нарушал его. Вот уже двадцать лет.
— На, выпей.
Она подчинилась, как автомат, стараясь не смотреть ему в глаза. Вообще на него не смотреть. Особенно руки стали настоящим наваждением. Взять эти руки в свои, позволить им проследовать за каждым изгибом ее тела. Освоить каждый миллиметр кожи. Марианна глубоко вздохнула, разглядывая замусоренный плиточный пол и собственные ноги. Поставила на стол пустой стакан, благоразумно ожидая продолжения. Но что-то в ней возрастало и ширилось… Желание, чтобы Даниэль заключил ее в объятия, прижал к себе. Такое сильное, что, наверное, читалось на ее лице. Значит, все насмарку. А Даниэль тем временем видел только белый мрамор с голубыми прожилками. Он задумался, подыскивая нужные слова.
— Никто не должен знать, что между нами было, — вдруг прошептал он. — Чем мы занимаемся уже целый год…
Она подняла на него взгляд. Полные отравы зрачки плотоядного растения.
— Боишься, да? Если я выдам тебя, ты многое потеряешь, а?
— Ничего я не боюсь, — возразил он спокойно. — В любом случае твое слово против моего… И мое более весомо.
Ей стало плохо, но она ничем не выдала себя.
— Можно, я вернусь к себе и лягу?
Лучше сбежать как можно быстрее. Такая странная смесь желания и ярости взрывоопасна.
— С каких это пор ты спишь целыми днями?
— С тех самых, как разбила себе морду о ступеньки.
Он улыбнулся и решил наконец засыпать ров, разделявший их. Присел на стол, обхватил руками запястья Марианны. Электрошок. Мягко привлек к себе. Но у нее хватило духу сопротивляться. Сама удивилась, насколько успешно. Тогда он удвоил усилия. Ей пришлось сделать шаг ему навстречу.
— Кажется, это ты меня боишься! — усмехнулся он.
— Никого я не боюсь.
— Ну конечно, совсем забыл! А что с мадам Оберже?
— Я ее не трогала, — заверила Марианна, опуская глаза.
— Ты врешь. Я это чувствую… А ведь ты обещала.
— Ничего я не обещала! И потом, это она набросилась на меня!
Тут он расхохотался:
— Она? Она на тебя напала? Издеваешься, да? Да она и мухи не обидит!
О последней реплике он тут же пожалел, настолько нелепо она прозвучала.
— Она запустила мне стулом в физиономию, била головой о стену…
Он изумленно, с восхищением свистнул, что вывело Марианну из себя.
— Я показала, кто сильнее! — заявила она с надменной улыбкой. — Но оставила в живых.
Он вздохнул, обнял ее за талию, привлек к себе. Разворошил, раздул угли, тлеющие внутри. Мучительный жар.