Я решила немного вздремнуть. Где-то у входа в пещеру о чём-то болтали и тихо посмеивались мои няньки. Сразу как подошли к пещере, парни вытащили паёк, собранный нам в дорогу. Зная, что наша компания может бродить долго, пухленькая кухарка-гнордка положила в сумку уйму всяких вкусностей: пирожки с мясом, с рыбой, запечённые в духовке колбаски и свежий хлеб. Во флягах у нас была всегда прохладная родниковая вода. Мы дружно перекусили и каждый занялся своим делом: я барахтаться в горячей водичке, а парни сторожить мою тушку в тенёчке. Я почти уснула, как вдруг услышала странный шум и в сердце ворвалась тревога. Повинуясь инстинктам, я подхватила штаны и начала натягивать их на себя. Успела пожалеть, что не взяла несколько уроков у Иртона и пользоваться оружием не умею. Тари неплохо орудовал парными клинками, но то он. Мне необходимо было самой взять в руки оружие и потренироваться, чтобы тело вспомнило, на что оно способно. Но… невзирая на моё пристрастие к холодному оружию, красотой и смертоносностью которого я всегда восхищалась, взять его в свои руки я так и не решилась. А вот теперь просто кожей чувствовала, что зря этого не сделала. Краем глаза я успела заметить стремительное движение и обернулась. Моё сердце пропустило удар, и я поняла, что ко мне в гости пришёл пушной северный зверёк. Кажется, эта зараза и в Валаре живёт. С довольными похабными улыбками меня окружали пятеро здоровенных парней. А вот шестым и главным среди них был, и сомневаться в этом не приходилось, был Эрунез Грисс собственной персоной.
Я выругалась про себя, сразу же почувствовав, что страх и паника, испытанные в начале, начали сдавать свои позиции. В стрессовых ситуациях так происходило всегда. Словно все чувства отсекались, и оставалось спокойствие, сдобренное адреналином в крови. Потом приходил откат. Иногда это была полная апатия, иногда истерика в виде дикого ржача, но сейчас я была абсолютно спокойна. За пеленой спокойствия я поняла, что эти парни пришли сюда не чай пить. Двое вытирали платками кровь с мечей, и я мысленно попрощалась со своими няньками. От Эрунеза они подлости не ожидали и, вероятно, позволили подойти близко. В глазах этого подлеца я видела ненависть… и похоть вперемешку с желанием. А это значило только одно: запрет сексуального домогательства несовершеннолетних эрганов для него уже пустой звук. Для себя он всё решил. Эрунез хочет титул герцога получить любой ценой. Я ненавистная помеха и лакомый кусок в одном лице. Плохо. Если пришёл сюда, да ещё привёл верных дружков, значит решился на всё и всё продумал. Как бы подтверждая мои невесёлые размышления, он остановился напротив, поднял мою рубашку и поднёс к лицу. Демонстративно потянул носом и произнёс: