Голова Игоря закружилась, внутри что-то запульсировало. В организме всё ещё был высок уровень алкоголя, так что, наверное, это благодаря ему пришла шальная мысль ответить на поцелуй. Пальцы Миши успели стащить резинку с длинных пшеничных волос, с которыми теперь играл летний ветерок. Игорю показалось, что он вечность целуется, и ему это нравится. Он поёрзал, пытаясь устроиться удобнее, как вдруг понял, что Мишка возбуждён. Доказательство сего упиралось в бедро Игоря. Он в панике дёрнулся, разрывая поцелуй, испуганно уставился в затуманенные глаза Клеверова. Миша, встретившись с ним глазами, на миг замер, а потом быстро откатился в сторону. Игорь подхватился на ноги и побежал к машине. Сел на своё место, откинул голову на спинку сидения и сделал вид, что собирается подремать. Он слышал, как Клеверов вернулся, занял своё место, и машина тронулась. Если Володька что и видел, то виду не подал. А потом…
Игорь проснулся посреди ночи с колотящимся в грудную клетку сердцем. Он уставился в потолок своей спальни, пытаясь успокоиться. Сон был настолько ярким, словно ему вновь удалось пережить те мгновения юности, весёлой и шебутной. Игорь почти забыл о том случае, списав всё произошедшее на алкоголь. Мишка ведь тоже был слегка пьян. А вот теперь подсознание неожиданно вытащило на свет старый подзабытый эпизод. Если добавить к этому сну слова Татьяны, сказанные днём ранее, то вырисовывалась удивительная картина. Похоже, Клеверов тогда не смог сдержаться. И будь Игорь абсолютно трезв, возможно, что всё закончилось бы плачевно. Их дружбы просто не было бы. Как не было бы и «НК-экспресс» в том виде, в котором их совместное детище существовало сейчас. А возможно и Василиса была совсем другой без влияния Клеверова. Мишка за все годы знакомства очень глубоко забрался ему под кожу, не вытравить, не вырвать.
─ А ты ведь мог меня трахнуть ещё в первый вечер, ─ прошептал в темноту ночи Игорь, обращаясь к тому, кто, возможно, маялся через стенку. ─ Трахнул бы, и избавился от глупой любви. Я же не подарок, Клеверов. А вместо этого ты возился со мной, осторожно приручая. Что же с тобой делать-то, друг-любовник мой?
Игорь надел старые домашние джинсы, босиком пошлёпал на кухню. Достав из холодильника бутылку водки, плеснул в стакан, поднёс было ко рту, нюхнул, скривился и выплеснул в раковину. Заливать неудачи алкоголем в последнее время не тянуло. Теперь вообще было хорошо, словно он вновь почувствовал вкус к жизни. А всё Иевлева, чтобы ей икалось. Заварила кашу, а ему теперь расхлёбывай.