Трисс почти не почувствовал тот укол боли, когда муж вошёл в него. В его теле все нервы были натянуты, как струна. Бери и играй! Роушен, как умелый музыкант, заиграл на теле-инструменте, исполняя мелодию страсти. Он двигался размеренно и сильно, наполняя собой до краёв, вызывая в теле сладостную дрожь. У Трисса мелькнула шальная мысль, что всё так и должно быть, он именно с тем, с кем должен быть. Он попытался ухватить эту мысль, но волна удовольствия смыла её, как волна смывает песчинку. Трисс раскрыл глаза и ему показалось, что небо так близко… Протяни руку и достанешь…
Единение… Как много в этом слове… Секунда боли, минуты неистовой страсти, и часы нежности… Они испытали это всё, неудержимые, поглощённые друг другом. Два красивых сильных тела, движущихся в унисон. Одно дыхание на двоих, одно небо на двоих, одна жизнь на двоих.
Когда они пришли в себя, Роушен, даже не потрудившись одеться, потащил мужа к расстеленному покрывалу, на котором лежал всё ещё тёплый хрустящий хлеб, запечённое с пряными травами мясо, пирожки с разнообразной начинкой, пара сортов нарезанного сыра и бутылка вина. Роушен наполнил бокалы и протянул один мужу.
─ Жизнь переменчива, Трисс, но я хочу, чтобы ты всегда вспоминал это место и понимал, что для меня нет никого ближе тебя. Ты ─ неотъемлемая часть меня, моя половина. Если мы когда-нибудь поссоримся, вспомни об этом.
─ Я обещаю, ─ тихо ответил Трисс, делая глоток прохладного напитка. ─ Но, я надеюсь, что настолько сильно мы ссориться не будем.
─ Я тоже, ─ улыбнулся Роушен, перемещаясь за спину мужа, и прислоняя его расслабленное тело к своей груди. Он начал, под умилённое ворчание, кормить Трисса лакомыми кусочками. Тот бормотал, что у него самого есть руки, но с удовольствием принимал угощение. Его забавляла такая забота, а ворчание… Просто ворчание.
Насытившись, мужчины поудобнее устроились, и какое-то время молчали, наслаждаясь спокойствием. Но любопытство было частью натуры Трисса и долго находиться в забытьи не могло. А вопросы были…
─ Роушен, а что ты говорил о том, как много знаешь обо мне? Мне тогда показалось, что ты намекал на что-то.
─ Я действительно давно знаю тебя.
─ Насколько давно? Задолго до свадьбы?
─ Да. Однажды я пролетал над твоим замком, и увидел парнишку у кромки океана. Тебе было лет тринадцать тогда. Ты был такой весёлый… Рядом бегала девочка, твоя сестра, а неподалёку стоял, и присматривал за вами мужчина.
─ Дядя Моран… Почему я не увидел тебя тогда? Птичку таких размеров трудно не заметить!
─ Я могу становиться невидимым, это одно из свойств роухов. Потом я часто бывал возле твоего замка, иногда замечал тебя в Военной Академии.