− Радецкий. Я слышал о недавно появившемся в городе крупном инвесторе. Кажется, его зовут Леонид Радецкий. Имеешь к нему отношение?
− Лео его отец и глава оборотней нашей страны, − вклинился в разговор Ян. — И тот самый беспокойный папаша, который не даёт нам всем покоя. А фамилию Егор сменил по просьбе отца, так как он теперь наследник рода. Раньше носил материнскую.
− А-а-а… почему не фамилию супругов? — Егерев хмыкнул, когда увидел слегка покрасневшую мордашку парня. Ян, заметив, засмеялся, а Егор проворчал:
− Интересно, и как в городе восприняли бы, если бы назвался Зацепиным-Городецким?
− Хищник, челюсть подбери. — Ян явно веселился, сидя на диване и поджав под себя длинные ноги. — Денис Зацепин и Влад Городецкий, два двоюродных брата, являются его парой. Так тоже бывает.
− А ты действительно его дядя?
− Да. Мы с Лео близкие родичи. Он взял меня к себе, когда моя семья погибла. — Ян хлопнул в ладоши. — Так, хватит о радостном, давайте поговорим о грустном. Егор, что по моей просьбе? Результат есть?
− Явился бы я с утра пораньше, если бы ничего не было. Рисковать шкуркой, отрывая тебя от процесса окучивания пары? Дурак я, что ли? Конечно, есть.
− Тогда колись!
− Мой клиент дал добро на раскрытие некоторой личной информации.
− Георгий Шереметов? — Егерев бросил пробный камень. Егор кивнул, а Ян довольно улыбнулся.
− Чуть больше года назад он обратился ко мне за помощью. У него произошли разногласия с бывшим адвокатом, много лет ведшим дела его семьи. Господин Шереметов изъявил желание изменить завещание, разделив всё своё имущество на равные части между тремя своими детьми.
− Чуть больше года назад, − задумчиво повторил Егерев и посмотрел на Яна. — Он же не полный псих, убивать кучу народа, чтобы замаскировать убийство двух человек? Ради денег?
− К счастью, пока погибла только дочь Шереметова. Младший сын жив, но завтра он возвращается в город. Ненадолго. И да, я думаю, что младший Шереметов вовсе не псих, а очень опасный тип, идущий к цели напролом. А деньги там, Хищник, очень большие. Из-за них можно и убить. Особенно, если давно считал их своими и только своими.
− Ху-у-у, − выдохнул Егерев и произнёс: − Доказательств против него ноль целых ноль десятых. Ничего. Что делать будем? Его дружков вы приговорили.
− Они бы всё равно не заговорили, адвокаты и деньги оградили бы их от наших обвинений. Нынешняя система правосудия не идеальна. Нет железных доказательств и свидетелей − нет дела, нет суда. Остаются только слухи и пересуды.
− Как я понимаю, ты знал о Шереметове уже какое-то время? Дрын признался? Не думаю, что его казнили, не расспросив от души.