В тот раз Герману удалось избежать нежностей Артура, потому, как развлекаться с бессознательной тушкой скучно и неинтересно. Шерстобитов как заправский вампир любил наслаждаться чужими эмоциями. Зато на следующий день Герман, уже будучи в трезвом уме и твёрдой памяти, как говорится, испытал все прелести принудительного секса. Парочка охранником притащила его в спальню Артура, сноровисто вытряхнула из свободных штанов и пристегнула наручниками к кровати. Хозяин видимо достаточно много платил им, раз они не гнушались подобной работой. Благо, хоть ноги остались свободными, чем не преминул воспользоваться Герман. Он встретил появление Артура молчанием и полной неподвижностью. Тот хмыкнул, сбросил халат и присел неподалёку. Потом протянул руку и, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по обнажённому бедру пленника. Герман не почувствовал абсолютно ничего, кроме омерзения. Обманутый притворной покорностью, Артур придвинулся достаточно близко и попробовал раздвинуть ноги Германа, тут же получив сильный удар коленом в лицо. Это его разозлило, и удары на беззащитное тело посыпались как из рога изобилия. Но это лучше, чем покорно позволять себя насиловать раз за разом, думал тогда Герман, словно сквозь туман, чувствуя болезненные толки. В следующий раз ему сковали не только руки, но и ноги. Красующийся приличный синяк на морде Артура несказанно порадовал Германа. После каждого такого рандеву его оттаскивали обратно, предварительно замочив в ванной. Еду ему приносил один из охранников и стоял рядом, пока он ел. Боялись, наверное, чтобы себе от отчаяния вилку в горло не воткнул. Но совершать самоубийство пленник не собирался. В нём росла и крепла ненависть к Артуру, к его охранникам и уходить в небытие не отомстив, парень не планировал. Несмотря на внешность милого хрупкого мальчика, Герман не любил прощать оскорблений и всегда платил по долгам, как и его отец. Подставлять безропотно вторую щёку было не в его правилах.
Герман надеялся, что его ищут. Прошла уже третья неделя заточения в подвале загородного дома Артура, и хотя бы кто-то должен был поднять тревогу. Глеб Горянский, сын дяди Ромы и друг детства, постоянно был на связи, и уж он-то должен был догадаться, что молчание Германа неспроста. К тому же Альбина… А вот при мысли о ней Герман тормозил. Он не мог понять роли мачехи во всей этой истории. У него никогда не было с ней конфликтов, так, небольшие недоразумения, как он считал раньше. Иногда молодая жена отца позволяла себе маленькие вольности по отношению к пасынку. То продефилирует перед ним в коротком халатике, мало что скрывавшем, то невзначай коснётся. Герман мысли не допускал о флирте, скорее ему казалось, что как взрослая женщина, она просто подшучивает над неопытным юношей. У Германа было слишком хорошее воспитание, чтобы заподозрить жену отца в откровенном интересе к себе. В последнее время перед гибелью отец был чем-то озабочен. Даже по телефону его голос звучал устало. Он хотел о чём-то поговорить с ним в день своей гибели, и ехал специально в столицу для этого. Герман, закончивший своё заграничное обучение, присматривал помещение для открытия собственной студии, проживая в гостинице. Но узнать, о чём же хотел побеседовать отец так и не удалось. Альбина была не в курсе, или сделала вид, что ни о чём не знает. И вот теперь, лёжа на жестком матрасе, Герман не знал, чего от неё ждать. Он так и не вспомнил, как они расстались и почему он остался у Артура. Неужели она причастна к похищению? Чтобы это могло ей дать? Наследство? Но для этого необходимо как минимум тело, а убивать Артур его пока был не намерен, иначе не терпел бы яростного сопротивления каждый раз.