Включив телевизор, Новак прилег на кровать и закрыл глаза. Осталось совсем немного, но усталость уже билась жилкой в висках и отдавалась тяжелым эхом по всему телу. Он вытянул ноги и полностью расслабился. Новак знал, что три часа сна, глубокого и спокойного, без сновидений, полностью восстановят энергию. Так было всегда, и тренированный организм, забыв все волнения и физическую усталость, мягко провалился в забытье.
Но на этот раз сон пришел. Простой и сотканный из коротких, как кинохроника, эпизодов. Паола, стройная и высокая, в пестрой короткой майке, в своих любимых джинсах, вытертых добела, бежит по коридору башни ВТЦ. Черные длинные волосы разметались в стороны, а прядь прилипла к мокрому лицу. Гигантские стекла трескаются позади нее, сразу же падая и разлетаясь осколками. За зияющими окнами летят вниз какие-то балки и куски металла. Она кричит… Ее глаза смотрят на него. Но Эрик замер и не чувствует ног, он не может сделать ни одного шага, а ему так надо к Паоле, схватить ее за руку и увести из здания, которое вот-вот рухнет. Она же бежит совсем не туда! К лифтам нельзя! К лестнице! К лестнице!
А через секунду Паола уже мчится вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Слава Богу! Бегом! Бегом, девочка моя! Ты успеешь. И вдруг лестничные пролеты начинают рушиться в нескольких метрах позади Паолы. Она проносится поворот, и лестница сразу же падает. Еще поворот и еще. Паола снова что-то кричит, и Эрик понимает, что она обращается к нему. Но он немой. Ни одного слова, ни одного звука… Только страшный гул падающих пролетов и скрежет разрывающегося металла.
И вдруг со странной резкой ясностью приходит понимание, что это сон. И рушащийся небоскреб, и бегущая Паола, и он сам, немой и парализованный. Понимание, как глоток холодной воды в адскую жару, разбегается по всему телу и приносит приятное покалывание в горле. Это сон. Конечно же, сон!
Паола, его волшебная Паола умерла летом 76-го в лондонской больнице. Ей было всего тридцать, из которых они были вместе долгих тринадцать лет. Они были вместе, с того самого дня, когда он увидел Паолу в далласском кафе в 1963-м году. Это был день смерти президента Кеннеди. А потом страшный зверь онкологической болезни за несколько коротких месяцев уничтожил самое прекрасное создание.
Сон снова ворвался в сознание, погасив реальность и мучая Новака вопросом: почему же Паола продолжает бежать по лестнице медленно разваливающегося небоскреба? Здание не должно так долго разрушаться, заряд ведь рассчитан на моментальное складывание. По этажам.