— Ладно, — Малин был уверен, что его телефон наверняка слушают, и поэтому решил изображать полное спокойствие и демонстрировать якобы непонимание происходящего, что, возможно, даст ему время. Сейчас для них он просто журналист в командировке, помогающий своей очаровательной коллеге. — Ладно, Джейн. Пришли мне фотографии, я посмотрю, поинтересуюсь у своих источников. А через день-два перезвоню тебе. Или по почте напишу. Годится?
— Ой, Макс, ты просто прелесть! Я тебя уже почти люблю! А фотографии я отправила тебе на почту. Все! Не буду мешать и очень жду от тебя информации.
— Пока. Удачи тебе, Джейн.
— И тебе, Макс!
Малин, понимая, что сейчас любые панические действия вызовут ответную реакцию, почти спокойно включил ноутбук, открыл сообщение от Джейн и начал листать старые цветные и черно-белые фотографии.
Он смотрел на события сорокалетней давности, не вникая и скользя легким взглядом по незнакомым лицам. Хотя нет. Вот знакомый персонаж — личный фотограф президента Сесил Стоутон, растерянный и испуганный, а это Вес Уайз, журналист и бывший мэр Далласа. Ничего себе! А это же сам Авраам Запрудер растерянно крутит в руках камеру и всматривается во что-то над головами прохожих. Тот самый Запрудер, которому удалось совершенно случайно снять единственный в своем роде 26-секундный любительский фильм, запечатлев убийство Кеннеди. Рядом — девушка, стоит к камере вполоборота, что-то говорит Запрудеру. Справа высокий молодой мужчина лет тридцати с зачесанными назад черными как смоль волосами и пронзительным взглядом. Макс замер, всматриваясь в лицо незнакомца. Он знает этого человека! Он точно его знает! Эти строгие, слегка заостренные черты, странная, ничего не выражающая полуулыбка, глубокие и строгие глаза со скользящим лучиком угрозы. Господи! Господи… Он… Этого не может быть!
С фотографии на Малина смотрел загадочный незнакомец, который находился в составе российской делегации в 98-м году на переговорах по украденному кредиту Валютного фонда. И он же — тот самый высокий и седой старик, стоявший на Вашингтон-стрит и смотревший на атаку террористов в Нью-Йорке 9 сентября 2001 года. Это лицо было узнаваемо и через тридцать восемь лет, прошедших от убийства Кеннеди до самолетов, врезавшихся в здания ВТЦ.
Может быть, кто-то бы и не узнал в семидесятилетнем старике тридцатилетнего мужчину, но только не Макс. У него не было ни малейшего сомнения в том, что на всех трех фотографиях, сделанных в 1963, 1998 и 2001 годах, запечатлен один и тот же человек.
— Этого не может быть. А если и может, то почему все три фотографии в столь короткое время оказались у меня? — мысли метались как слепые котята, то наползая друг на друга, то смешиваясь в один клубок и тут же рассыпаясь в разные стороны. Но вскоре верх взяла годами отработанная привычка структурировать произошедшее вне зависимости от неожиданности самих событий. — Итак, если этот незнакомец находился в самом очаге трех глобальных преступлений, то вариант случайности полностью исключается. Два совпадения — это случайность, а три — закономерность. Соответственно получается, что убийство Кеннеди в Далласе, кража миллиардов, предназначенных России, и теракт «девять-одиннадцать» в Нью-Йорке связаны между собой присутствием одного и того же человека.