Марфа плакала навзрыд. Она привязала медведя цепью к железному крюку, вделанному в стену, взбила соломенную подстилку. Потом Марфа подошла к медведю, обняла большую лохматую голову и поцеловала его в холодный мокрый нос.
— Прощай, Мишка, прощай, моя кровинка! Не увижу тебя больше.
Острая тревога проснулась в медведе. Он осторожно и ласково провел лапой по седым волосам женщины: успокойся, мол, — он любил Марфу.
Хлопнула дверь. Медведь остался один.
В доме была суматоха. Потом все стало стихать, и медведь услышал, как на дворе, у крыльца, заржала лошадь — по голосу он узнал ее: это была Белка, кобыла арабской породы, красивая, тонконогая и капризная; ее всегда запрягали в легкую бричку, на которой ездила молодая барыня. Белка еще раз заржала, уже далеко, еле слышно, наверно, у ворот усадьбы.
Стемнело. Наступил вечер. К медведю никто не пришел. Он доел остатки обеда, принесенного Марфой, похлебал воды из ведра — оно было полно. И ночь наступила. Но дом не спал, дом шумел голосами, беготней, сутолокой, кто-то громко рыдал… Медведь не спал — его тревожило все это. Он чувствовал, что юнкер здесь и что нету в доме Марфы, и это вселяло в него тревогу и беспокойство.
Ночь была длинная и темная. Уже чуть-чуть посерело окно, выступило из мрака, когда медведь чутко задремал. Сквозь сон он услышал, как от подъезда один за другим отъехали три экипажа, но он не мог проснуться…
…Его разбудил зеленый юнкер — зеленый юнкер быстро шел по коридору. Он остановился перед дверью… Медведь напрягся и замер. Открылась дверь. Да, это был он, его лютый враг — из тысячей запахов медведь узнал бы его тонкий неповторимый запах. Только теперь на Евгении был не мундир, а зеленый китель с золотыми погонами.
— Ну, вот мы и встретились! Я знаю — вы ко мне имеете ряд претензий. Забудем прошлое! — Он вошел в комнату. — Теперь нет прошлого. Нет! — истерически крикнул он, — Итак, я дарую вам свободу. Выходите, теперь вы полновластный и единственный хозяин этого дома. Дверь будет отперта. Надоест сидеть в сей келье, толкнете дверь и все — свобода! Смекаете? Фу, дьявол! Ты же на цепи. Ладно, отвяжу. Встретите тут то-ва-ри-щей… — Евгений сделал шаг к железному крюку в стене. И тогда медведь, встав на задние лапы, с грозным рычанием пошел на своего врага — ярость клокотала в нем.
— Ах, вот как! — зеленый китель с золотыми погонами метнулся назад. — Ну и черт с тобой! Подыхай!
Хлопнула дверь. Щелкнул замок.
Медведь слышал, как отстучали его шаги в гулком коридоре. Смутно, неясно прошелестели голоса где-то внизу. У подъезда заржала незнакомая лошадь. И все стихло.