Откуда рабочим было знать, что действительно Мишка не раз в своей жизни ездил на подводах и очень любил это занятие.
Пегая уставшая лошадь храпела, прядала ушами, приседала на задние ноги. Ее долго успокаивали; наконец лошадь угомонилась.
— Поехали! — услышал медведь знакомое слово.
Раньше он никогда не покидал пределы усадьбы, и вот началось первое дальнее путешествие Мишки.
Две подводы — на первой сидел медведь рядом с Федей — проехали по длинной сквозной аллее, миновали высокие ворота, и медведь увидел дальнюю дорогу, которая разрезала бесконечное поле, присыпанное первым снегом, на два белых листа и, слабо различимая, уходила куда-то в неизвестность, в новую жизнь.
Уже сумеречно было над полями, тихо и пустынно, и скоро за холмом скрылись и барская усадьба в облетевшем саду, и редкие огни деревеньки на берегу реки, и черные купола старой-престарой церкви.
Ехали молча — все устали за день; мерно покачивалась телега на ухабах, хлюпала грязь под колесами — и это покачивание усыпило, убаюкало медведя: постепенно он заснул крепко, и ему ничего не снилось.
…Разбудили его яркие огни, движение, людские голоса.
Проснувшись, медведь увидел, что подвода въезжает в тесный темный двор, а яркие огни были кругом: светились окна дома, которые выходили во двор, и фонари горели на воротах.
Подводу обступили люди, кричали что-то, смеялись. Это были все незнакомые люди, и запахи в этом дворе летали незнакомые, резкие, и все это пугало медведя.
Но тут он увидел Федю и успокоился. Федя стоял рядом, о чем-то разговаривал с большими людьми.
Потом он подошел к медведю, взял в руки цепочку.
— Пошли, Мишка, — сказал Федя. — Покажу тебе твой дом.
И они прошли через притихшую толпу в сарай, где пахло мышами и пылью.
— Тут ты будешь жить, Мишка, — сказал Федя.
Так из барского имения приехал медведь в город, в типографский двор, где ждали его новые друзья и совсем новая, так не похожая на прежнюю, жизнь.
КАК МЕДВЕДЬ СТАЛ МИШКОЙ-ПЕЧАТНИКОМ
Время было трудное, небывалое — гремела над страной великая революция, не до медведя рабочим типографии, и, может быть, вскорости отдали бы его куда-нибудь, ну в цирк, например, или в Московский зверинец. Но этого не случилось.
В этом году часто выключали электрический свет, и газеты печатать приходилось на ручном печатном станке, который для этого дела специально приспособили, при керосиновых лампах. Печатный ручной станок — приспособление нехитрое: колесо, как у колодца; повернет его рабочий, и на белом листе бумаги отпечатается газетный текст. Нехитрое-то нехитрое приспособление, а труда требовало много — нелегкое дело вручную газеты печатать, если, конечно, света долго нет. Бывало, семь потов с рабочих сойдет за смену.