— Как его звали?
— Все звали его или Уилберг, или мистер Уилберг.
— Кто еще?
— Я так поняла, что один из них был вдовцом этой самой бабушки — тот немощный старик… Мистер Шоу. Гектор Шоу.
Я записал имя.
— Продолжайте.
— Еще там был мужлан, который очень любил командовать — все называли его полковником…
— Это, видимо, полковник Гренвиль, — сказал я, вспоминая заметку из газеты. — Он был из кровной родни?
— Свояк. Его жена тоже присутствовала — еще одна внучка той Элис.
— Получается, что Гектору Шоу она приходилась внучкой?
— Да, она обращалась к нему «дедушка». По-моему, ее звали Марта. Украшения у нее были богатые. И еще там был робкий долговязый мужчина. Дядя Леоноры постоянно им понукал. Его звали Бертран.
Я посчитал.
— Хорошо, это соответствует количеству найденных тел. Кто-нибудь из них показался вам странным?
— Я уже сказала вам, что все они были прокляты.
— Даже юная Леонора, столь заинтересованная в ваших искусствах?
— О да! Она всегда требовала больше, чем следовало. Той ночью она даже фотографический аппарат принесла.
— Там был фотографический аппарат? — вскричал Макгрей. Я тоже удивился — и подчеркнул это слово в записной книжке.
— Да, — ответила Катерина. — Леонора сказала, что духи иногда показываются на снимках.
Она презрительно фыркнула.
— Думаете, так не бывает? — спросил Макгрей.
— Откуда мне знать? Эти чертовы штуки только богачам по карману.
— Но вам все же не по нраву эта затея с фотографиями покойников, — заметил я.
— И то верно. Это же мучительство! Души тех, кто недавно умер, иногда застревают в стекле и зеркалах. Если духи и правда могут появляться на фотографиях, то наверняка потому, что эти машины тоже способны их поймать.
Я уставился на нее, открыв рот. Поверить не мог, что в наш век до сих пор существовало столь вопиющее невежество. Тем не менее присутствие фотографического аппарата на сеансе могло оказаться весьма полезным.
— В ту ночь делали фотографии? — спросил я.
— Да.
— Сколько?
— О, точно не знаю. Я была занята своим делом. Кажется, несколько сделали. До и во время сеанса.
Это я тоже у себя подчеркнул, а Макгрей уже с предвкушением потирал руки.
— Мы должны найти этот аппарат, Фрей. Наверное, он все еще на… — ему пришлось прикусить язык, чтобы не произнести слова «на месте преступления». — В гостиной. Мне сообщили, что дом заперли на замок. Все там должно быть в нетронутом виде.
— Я, черт возьми, надеюсь на это, — сказал я, после чего со вздохом повернулся к Катерине. — А теперь к делу, мадам. Расскажите в подробностях, как прошел сам сеанс.
Она помрачнела и часто задышала, собираясь с силами, чтобы поведать нам историю. Ту самую, за которую газетчики готовы были убивать. Ту самую, которую не терпелось услышать всему Эдинбургу.