Она сказала: «Как вы смеете? Как смеете вы призывать меня?»
Я едва узнала собственный голос. Я чувствовала ее гнев как свой собственный, и он рвался наружу из моей глотки.
Все подскочили. Кто-то толкнул стол, и мне показалось, что пара свечей упала. Потом старик спросил, действительно ли это она. Когда она ответила «да», он просто забыл как дышать. Я думала, он потеряет сознание.
Он спросил ее, в покое ли она пребывает, но она рассмеялась… То есть я рассмеялась за нее.
Она сказала: «Я горю в аду. И всех вас ждет адское пламя».
Старик пролепетал какие-то слова, которых я не разобрала, но Элис все поняла. Он молил ее о прощении.
Она сказала: «Все вы грешники! Изверги! Будьте прокляты!»
Затем Леонора разорвала круг. Я не видела ее, но почувствовала. Я думала, что связь прервется и Элис уйдет, но она никуда не делась. Хватка у нее была крепкая.
Я услышала шум вспышки. Леонора, глупая девчонка, решила пофотографировать! Элис была в ярости. Но куда сильнее она рассвирепела, когда заговорил полковник.
Он сказал: «Спросите ее, где оно! Спросите, куда она его подевала!»
Лучше бы он этого не произносил. Она хотела, чтобы я выкрикнула самое непристойное, ужаснейшее проклятие, но я воспротивилась.
Меня затрясло. Я держала за руки полковника и дядю Леоноры. Я чувствовала, как отчаянно сжимаю их ладони — они мычали от боли. Слава богу, рядом со мной не сидел старик, иначе я сломала бы ему кисть!
Но полковник настаивал, и второй мужчина его поддержал.
Элис давила на меня. У меня из глотки раздался какой-то звук, вроде рыка. Нечто жуткое. Жена полковника рыдала от ужаса.
Элис заставила меня сказать: «Я никогда вам не расскажу. Никогда! Все вы обречены. Все вы умрете».
Все просто ахнули. Даже вскрикнуть не смогли.
Я думала, она лжет. Она была не первым призраком, которого я ловила на лжи. Самый простой способ для злых духов кому-нибудь навредить — это наплести всякого. Видимо, Элис прочитала мои мысли, потому что она повторила свои слова — в этот раз всерьез.
Она вынудила меня прореветь: «Сегодня вы все умрете!»
Никогда я не испытывала такой одержимости. Она собиралась навредить всем нам, и я была первой на очереди.
Я открыла глаза — обычно это разрывает связь, — но она все равно не ушла! Она будто огнем сжигала мое сердце и внутренности. Я почти ничего не видела — мешала вуаль.
Мне хотелось визжать и кричать, но я лишь исторгала ее проклятия.
И тогда передо мной что-то возникло. Это было похоже на тень, выросшую среди свечей; нечто осязаемое воплотилось просто из воздуха. Сначала я не поверила своим глазам, но это была…