— Леонора Уилберг, да. Двадцати двух лет. Самая молодая из всех.
Ее нельзя было назвать хорошенькой. Округлый нос ее напоминал нос мистера Уилберга, ее дяди, и волосы у нее явно редели — видимо, от слишком тугих кос, которые заплетали ей с детства. Кроме того, было в ней что-то странное. Я не мог точно сказать, что именно, но это явно было связано с темными кругами у нее под глазами и тонкими морщинами, которые уже сбегали от носа к углам ее рта. От нее, пусть даже и мертвой, исходило некое злонравие.
— О чем думаешь, Фрей? — спросил вдруг Макгрей, чем слегка меня напугал.
Я откашлялся.
— Я надеялся, что мы найдем что-нибудь абсолютно очевидное. Какой-то общий симптом.
— Теперь-то и ты озадачен?
— Мягко сказано. У нас тут весьма разнородная группа людей. Не могу вообразить ничего настолько опасного, что могло бы убить восьмидесятилетнего мужчину, его юную внучку и крепкого военнослужащего, не оставив при этом никаких следов.
Я заметил, что Макгрей прикусил губу, борясь с желанием заспорить, что все это походит на проделки злобного духа.
— Сердечный приступ? — выдвинул предположение Макгрей. — Может, они перепугались до смерти, когда появилась длань Сатаны?
— Рид ничего здесь об этом не упоминает, — ответил я, перелистав отчет.
— Думаешь, он забыл проверить такую версию?
Я усмехнулся.
— Я-то думал, ты ему полностью доверяешь…
— Ох, да прекрати уже!
Я постучал папкой по подбородку. Рид вернется только через несколько часов.
— Черт возьми, не могу я столько ждать. Сам проверю.
Макгрей захихикал.
— Будешь в кишках копаться? Предвкушаю это зрелище.
Я снял сюртук и, закатывая рукава, бросил на него убийственный взгляд. Я мог бы поведать ему, что произвел множество вскрытий, пока учился в Оксфорде, но предпочел этого не делать. Макгрей неустанно напоминал мне, что я бросил университет. И вскоре я вспомнил тому причину.
Рид хранил инструменты в стоявшем неподалеку деревянном ящичке, из которого я достал две пары щипцов и ножницы. Я решил начать с осмотра полковника, поскольку он выглядел наименее вероятным кандидатом на смерть от испуга.
Очень осторожно я разрезал швы, после чего при помощи щипцов отогнул кусок кожи. От чавкающего звука меня едва не стошнило.
— Подержи, — велел я Макгрею и с помощью второй пары щипцов оттянул кожу на другой стороне груди покойного. Как я и ожидал, жира на теле полковника почти не было — лишь тонкая желтоватая прослойка.
— Что ты ожидаешь увидеть? — спросил Макгрей.
— Если они умерли от сердечного приступа, то сердечная мышца должна была почернеть. Обычно это сразу заметно.