Хотя для «Аргуса» всё это вторично. Главное то, что подтвердилось ещё одно задокументированное предвидение. Победа? Безусловно — победа! С чего же тогда уважаемому академику Коркусу соскакивать со вздымающейся волны? Или, быть может, просочились наружу сведения об исчезновениях?
Он нажимает иконку на сотовом телефоне и, услышав мрачный, как из-под надгробия, голос: «Полковник Петров», спрашивает, как обстоят дела с поисками сбежавших реципиентов? Удалось ли что-нибудь обнаружить?
— Ищем, — так же мрачно отвечает полковник Петров. — Ёк-килдык!.. Не дергай меня. Если что-нибудь появится, я тебе сообщу. — Он ждёт продолжения, и, сообразив, что его не будет, уже более раздражённом тоном интересуется: — Ну что там ещё?
— Слушай, а информация об этих исчезновениях не могла где-то протечь?
— Нет. С чего бы это?.. Подожди! У тебя есть какие-то сведения?
— Сведения — не сведения, но вот докатился… некий слушок…
— Кто? Откуда?
— Это мой источник, — суховато говорит Гремлин, подчёркивая тоном неуместность вопроса.
Полковник Петров задумывается, и даже сквозь телефон становится слышно, как у него в голове, тяжело перекатываясь, стукаются друг о друга чугунные мысли.
— Нет, это не от нас, — наконец приходит он к заключению. — А ты уверен, что этот источник твой — не того… Ничего не соврал?
Гремлин смахивает этот вопрос.
— Я вот что думаю… Доктор Салаев… Это ведь ваш кадр?
Полковник опять задумывается и после тяжелого молчания сообщает:
— Нет, это не он.
— Уверен?
— Не беспокойся, Салаев у нас на таком крючке, с которого не соскочишь.
— Ладно, — говорит Гремлин.
— Ты это, если что, про себя не держи, — советует полковник Петров. — Ёк-килдык… Оперативные мероприятия — не твой профиль. Надыбал чего-нибудь — сразу же доложи. Вместе всё обмозгуем. По-товарищески… Не забывай, в одной лодке плывём.
Гремлин отключается.
Нет, беглецы тут, видимо, ни при чём.
Значит, остаётся одно. Остаётся лишь то, что он с самого начала предчувствовал. Он ведь предчувствовал, он ведь сразу же в дрожи неприятного озарения понял, что будет именно так. Разумеется, он не мог предугадать все детали, но как только услышал в клинике истеричный, захлебывающийся словами бред визионера Марго (Маргарита Стопенова, администратор по кадрам корпорации «ГИТ»), вызванный инъекцией пранизолона, понял, что именно так и будет. Странно было бы не понять: площадь, заполненная толпой, ликующие баннеры, карикатуры, транспаранты с надписью «Мы победили!», портреты президента, либо перевёрнутые вверх ногами, либо перечёркнутые багровой краской… И — оратор на импровизированной трибуне с расплывчатым, но всё же безусловно угадывающимся лицом… Тут не захочешь — поймёшь. Примерно месяц назад, сразу после выборов в Белоруссии. А через некоторое время грянуло: единственный реальный Оппозиционер в стране, тот, кого нынешние, обсевшие власть, действительно ненавидят, поскольку засвечивает он самое дорогое, что у них есть: зарубежную, тщательно скрываемую недвижимость, капиталы, тайные банковские счета… — так вот, этот Оппозиционер внезапно вываливается из жизни.