Этой минуты и тридцати секунд вполне хватило Матвею, чтобы аккуратно провести по шее девушки рукой, оставив артефактом в виде кольца небольшую царапинку на коже Ольги. В тот же миг капля крови впиталась в металл, а выгравированные на нем руны словно осветились неярким огнем, чтобы тут же снова исчезнуть. Нанесенный на кончик пальца Матвея элексир, оказавшись на коже девушки, моментально затянул ранку, не оставив от нее и следа.
Окончательно Демидова пришла в себя только через час, когда свежий ветер вымел из головы остатки сладкого чайного дурмана. В голове взрывались тысячу вопросов, чтобы через мгновение погаснуть и уступить место другим. Однако один из них крепко засел ее в голове, оформившись в удивленное:
– Это что… Было шерстяное пончо?!
* * *
С тех пор как Игнатий Лойола впервые нацарапал на алтаре бедной подземной часовни святой Марии Монмарской три буквы, что во многом изменили облик мира – "I.H.S." Iesus homium Salvatop[29], минуло много веков. "Товарищество Иисуса" давно уже не собиралось в тесных аскетичных церквушках, предпочитая им комфортабельные штаб-квартиры, что в достаточном количестве были рассыпаны по планете Земля. И пусть изначально считалось, что Орден состоит из тех, "кто во имя Бога желают быть вооруженными под знаменем креста и служить во имя единому Господу и первосвященнику римскому, его викарию на земле"[30], эти товарищи быстро показали насколько гибкой может быть мораль. Так несмотря на предписанная последователям Лойолы бедность легко обходилась мыслью, что человек подобен статуе, которой безразлично было одета она или нет. Так что несмотря на равнодушие иезуита к вещам он мог быть изысканно одет, коли того требовала обстановка. Надо ли говорить, что толкование этих требований оставалось за самим послушником? Да и как привлечешь сердца проповедью строгой аскезы? А вот утверждения вроде "кто овладел девицей насилием, угрозой или хитростью, тот обязан вознаградить ее… Однако если дело осталось совершенно тайным, то он, по совести, не обязан вознаграждать ее"[31] или "если ты видишь человека, который собирается обворовать бедняка, то удержи его и укажи ему на какого-нибудь богача, чтобы он обворовал его вместо бедняка"[32] людям были куда ближе. Вообще иезуиты теоретиками хитрых уловок и клятвопреступлений были прекрасными. "Позволительно давать клятву в важных и неважных делах с намерением не сдержать ее, если есть достаточное основание на это"[33]. неплохо, верно? Отсюда совсем недалеко до мысли "восстание духовного лица против государя той страны, где он живет, не составляет государственного преступления", а так же ее апофеоза "народ может убить незаконного государя; убить же тирана считается заслугой"