Константин Игоревич Гусев нередко размышлял о том, повезло ему в жизни или не очень. Сын богатых промышленников он в возрасте 12 лет остался круглой сиротой. Это был страшный удар. Та автокатастрофа без преувеличений разделила жизнь на счастливое детство и моментально пробудившийся под грузом ответственности вполне взрослый взгляд на жизнь. Все же активы родителей по странной случайности были уже кому-то отписаны. Сколько не рылись адвокаты, надеющиеся на нехилый процент от возвращенных средств, а все одно под конец лишь развели руками. Концов было уже не найти. Однако парень не скатился на социальное дно и не позволил себе опустить руки, дав волю всем порокам человеческой души, а волей же случая попал в школу под патронажем иезуитов в небольшом латвийском городке.
По началу все было ровно. К новичку хоть и относились первое время слегка настороженно, но в коллектив приняли. Юный Костик, как звала его иногда матушка, уже понадеялся, что здесь сможет вполне неплохо устроиться до совершеннолетия, а там уж и способ найдет как-нибудь жить дальше. Однако в один миг он стал замечать, что однокашники стали коситься на него с явным… пренебрежением, неприязнью и даже ненавистью?! За считанные недели вокруг юного волчонка, пообещавшего себе на похоронах родителей, что вынесет все, образовался вакуум. Никто больше не здоровался, не улыбался юному Костику, а когда он решил, что в общем-то сможет обойтись без коллектива, начались пакости. Много ли надо, чтобы одного из членов детского коллектива превратить в парию? Всего-то и показать один раз пример. Дать молодой стае почувствовать вкус крови и вседозволенности. Спасали его лишь вечерние беседы с духовником – старым отцом Анселем. Вот уж кто знал о жизни и игре на струнах человеческой души все – он наставлял, помогал, иногда легонько, но в меру поддерживая не пришедшегося ко двору юношу.
Пубертат, по настоянию духовника, юноша встретил усиленными тренировками в военном деле. А куда еще прикажете девать нерастраченную энергию отвергнутого женской частью коллектива тела? Тем более, отец Ансельм договорился со своим старым другом на занятия в местном патриотическом клубе, где давалась вполне себе неплохая НВП. Военное дело юноше понравилось, и вот уже инструктор, господин Повилас, приглашает своих сослуживцев, дабы "показать щенку чего-нибудь этакого". "Этаким" нередко становились тактика, бой "с холоднячком", ручное огнестрельное оружие и даже минно-взрывное дело. А почему бы и нет? "Для тебя, шкет, ничего не жалко", – часто любил повторять один из инструкторов – старый казак Прохор. Впрочем, дальше определенной границы с ним не сближались и инструктора. Знания передавали – будь здоров, а вот обычные человеческие эмоции… Эх!