– Подожди, – нахмурился император. – А как же твои договорённости с виконтом Ла Гар?
– Кто это?
– Мой советник, он за день до суда передал тебе мои предложения, и ты их принял. На суде я думал, ты играешь, я ещё поразился твоему актёрскому таланту. Похоже, это была не игра.
– Не знаю, с кем ваш советник общался, но точно не со мной.
– Я всё выясню по этому вопросу. А почему моё приглашение на бал проигнорировал?
– Потому что никакого приглашения я не получал. Был какой-то конверт из вашей канцелярии, портье передал в гостинице, но, решив, что на меня ещё какие-то долги хотят повесить, я его не вскрывал и выбросил. Доверия к вам у меня не было, да и сейчас нет совершенно. К слову, те бумаги, что я получил после так называемого суда, я тоже выбросил не читая. Ничего исполнять я не собираюсь.
– Наглец. Молодой, с чужой душой, но наглец. Эх, такую игру испортил. Орден магов хочет твоей крови, мне пришлось вывернуться, чтобы и они были удовлетворены. Долги на тебя повесил, потому что сам планировал их выкупить. Твой опекун погиб год назад как настоящий герой, операция была секретной, тебе о ней знать не нужно. Родственники ранее отказались признавать его, поэтому и все долги на тебе. На балу я планировал наградить тебя. Простить все долги и наградить медалью «Первый воин», которая даётся тем, кто взял крепости или корабли противника на абордаж в одиночку или выжил один. Редкая и очень ценная среди военных награда. И всё пошло прахом.
Я молчал. Слушал, конечно, с интересом, не без этого, любопытный финт император задумал. Но всё пошло прахом не из-за меня, а из-за какого-то недоумка, который не посчитал нужным вводить меня в курс дела. Впрочем, меня это всё равно не заботило, раз уж решил покинуть Империю, отказываться от своих планов я не хочу. Как ни крути, император подобной выходки не простит, пусть и виноват его советник, а сделают крайним меня. Я ему никто, жалеть не будет, так что то, что он сообщил, для меня особо ничего не значило. Одно то, что меня содержат в камере, уже показывает мой статус. Как я понял, император ожидал, что я буду извиняться, лебезить, просить прощения. Среди аристократов – вполне обычное дело. Мне об этом капитан «Лебедя» рассказывал, видел, как император их базу посещал и как старшие офицеры себя вели. Не просто так приезжал, он тогда их на сильном косяке поймал. Часть офицеров по этапу пошла, другие в званиях потеряли, а те, кто усердно каялся, остались при своих. Любит он это дело.
Однако император уходить не спешил и после недолгого молчания, так и не дождавшись от меня ни звука, поинтересовался: