Ничего особенного во всей этой войне и нет. Совсем ничего. Здесь бой оказался неожиданно легким. Все равно, что овцу зарезать. Испанцев уже не догнать, и мои солдаты возвращаются на поле битвы и ищут трофеи. Мне тоже достается три небольших фальконета, и то хлеб. Мои бойцы охвачены азартом кладоискательства: сдирают сапоги, снимают пояса, копаются в котомках и кошелях. Пора сдвинуться с места, а то на такой жаре запашок будет неприятный. Но пока тошнотворный запах свежей крови пьянит, словно аромат изысканного вина, хрипы умирающих лишь бодрят.
Итак, в этот день мы закончили с противниками, а у испанцев погибла добрая половина войска, плюс к ним еще три десятка индейцев, и отойдя немного вперед, под сень тропического леса, расположились на ночлег. Фальконеты нести было тяжело, а носильщиков не хватало. Наши разведчики-индейцы нас заверили, что конкистадоры убегают без остановки до самого Сантьяго. А поле боя стало поживой для хищных птиц и других падальщиков. Стервятники опустились, осторожно, бочком подступили к раздетым и обобранным мертвецам и принялись за свое черное дело. У нас тоже было четверо раненых (у врагов тоже были и аркебузы и фальконеты, хотя и намного меньше, чем у нас, так что бедолаги словили кусочки свинца на излете). Царапины не в счет.
Утренняя прохлада быстро сменилась зноем, вокруг в джунглях молча перелетали с места на место птицы с ярким оперением, да без умолку трещали обезьяны. В этот день мы отсортировали свои военные припасы, часть фальконетов пришлось вернуть на корабли, такую тяжесть носить некому. Кубинские индейцы, откуда-то прознав о нашей победе, прибыли наниматься в носильщики в количестве сорока человек, но для нас это капля в море. Обленились в Мексике, черти. Привыкли что всегда идут налегке, а индейцев в обозе на каждого солдата по двое, носят все грузы. А тут за все плати. А я транжира, однако…деньги совсем не считаю.
Но как бы — то не было, под сенью тропический леса наш отряд медленно тащится к Сантьяго. А город уже близко. Еще раз послал в Сантьяго пару индейцев с письмом. В нем предложил испанцам беспрепятственно убираться с острова. Если же, кто не сбежит и не признает мою законную власть победителя в божьем бою, а будет упорствовать, в стремлении считать эту землю владением Карла Фландрского, то участь его будет печальной, словно первых христиан в императорском Риме. Как говорят наши друзья англичане: " Если крыса не сдохла сразу, то пускай пса по второму разу".
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
На мое вполне разумное предложение убраться с острова, испанцы по своему обычному обыкновению ответили дерзким отказом. Дикие люди, однако…Ничему конкистадоров жизнь не учит. Формальные основания для такого безответственного поведения у испанцев имеются: нас как было две сотни, так и осталось, а у испанцев почти столько же людей спаслось с поля битвы, да еще не все на нас ходили, кто-то да оставался, да если у тому же снять матросов с кораблей, то почти четыре сотни боеспособных мужчин у них наберется. Да к этому прибавьте еще ожидаемые подкрепления: из Баямо отряд в полсотни голов может подтянутся, да того и гляди мать Антил — Эспаньола в подмогу сотню или другую пришлет. А уже наступает июнь месяц и значит, до начала сезона ураганов остается дней шестьдесят. А у меня из девяти испанских городов Кубы захвачена только Гавана, другие города испанцы опять заняли. А как говорят умные люди на Востоке: " стая шакалов загрызет даже льва".