— Ты лучшая.
Я не могла сдержаться и тоже улыбнулась.
— Серьезно. — Объятие Луки ослабло, но он не отпустил меня. Он смотрел на меня сверкающими глазами.
У меня участилось сердцебиение, и мне стало жарко, когда взгляд его серых глаз заскользил по моему лицу.
— Ты… — Он остановился в поисках правильных слов, но, казалось, не находил их. А потом наклонился и поцеловал меня.
Почувствовать его губы на своих было так знакомо, это не вызвало во мне ни сомнения, ни желания отступить. Мы сразу нашли свой ритм, и я будто чувствовала в его поцелуе невысказанные слова. «Ты прелестная и сладкая, как сахар, полная страстного желания и притягательная», — говорил мне его поцелуй.
Я положила руки на его грудь, под кончиками пальцев почувствовала биение сердца. Оно стучало так быстро, как и мое, и, хотя у меня перехватило дыхание, я не хотела прекращать поцелуй. Зачем мне кислород, если у меня есть Лука Гибсон?
Лука крепче прижал меня к себе, пока каждый миллиметр моего тела не соприкоснулся с его телом. Я вздохнула и растаяла в его руках. Трудно было сказать, прошли ли секунды, минуты или часы. Когда мы были вместе, казалось, что времени не существовало. Оно бесконечно быстро пролетало мимо и одновременно словно останавливалось.
Наконец Лука закончил поцелуй. Он последний раз прикоснулся к моей нижней губе, а мой разочарованный стон вызвал у него тихий гортанный смех, отчего по телу пробежала теплая дрожь, которая закончила свой путь прямо между ног. В этот момент я хотела быть такой, как Меган. Я хотела схватить Луку, повести к его кровати и попросить снять с меня платье. Я хотела исследовать языком каждый сантиметр его тела и почувствовать вкус его кожи, прежде чем он сделает то же со мной. Однако, благодаря прошедшей ночи без электричества, я знала, что не могу разделять секс и чувства — уже одного этого поцелуя, наверное, было слишком много.
Взгляд в лицо Луки подтвердил мое предположение. На его лице все еще сияла улыбка, но она не была отголоском смеха, она выражала совсем другое чувство. Чувство, которое раздуло жар в моем теле. Его улыбка сказала мне, что он лежит у моих ног. Это была опасная улыбка. Она разбудила во мне желание сдаться и перестать защищаться. Я устала от этой постоянной борьбы, каждая частица моего тела жаждала отдохнуть в объятиях Луки. Мое самообладание уменьшалось с каждой секундой в его объятиях, но все же я не могла допустить, чтобы он сказал то, что я уже почувствовала в его поцелуе.
Я решительно прижала руки к груди Луки. Мне разбивало сердце то, что я видела, как его улыбка бледнела, а на лице застывал вопрос: он не мог понять, что сдерживало меня. Однако он отпустил меня, и я отступила на шаг. Это было лучшим для нас обоих. Так я говорила себе снова и снова в надежде, что влюбленная дурочка во мне тоже наконец поймет это.