На пороге нас встретил Цвергус. Доложил, что лорд Пейтон искупался, поел, и засел в библиотеке, у сундука прабабушки.
— Нам тоже ванну, ужин и библиотеку, — хмыкнул мой лорд, — остальное подождет!
Потом притянул меня к себе и ласково спросил на ушко:
— Не желает ли моя леди принять ванну вместе?
— Вместе? — у меня сразу заполыхали уши, стоило мне представить нас, мокрых, голых в одной купальне…
— Кажется, к Вашим комнатам примыкает вместительная ванна… — прошептал Темный лорд, покусывая мою шею.
Я поежилась, подумала и… обхватила мужа за шею:
— О, да, милорд, ванна отличная и вместительная…
Мой ответ так вдохновил супруга, что уже через пару минут мы стояли у приготовленной для меня купели, стягивая друг с друга одежду. Как хорошо, что творения мадам Паулины легко снимаются, у моей ванны широкие каменные бортики, а мой муж способен удержать меня на руках, притиснув спиной к стенке. И воду можно подогреть магией, чтобы не вызывать горничную, и плескаться в ней, смывая усталость, и снова предаваться любви, забыв обо всем на свете.
Когда мы, кутаясь в простыни, вышли в спальню, ужин ждал нас на столике. Мясо и овощи для Темного лорда, супчик и куриная ножка для меня. Мы съели все, что было, и уснули, позабыв про предсказания и Пейтона. Устали. Зато глубокой ночью оба проснулись, как от толчка в плечо, и начали натягивать одежду.
— Что случилось? — спросил меня Темный лорд, повязывая простыню на пояс.
— Книга предсказаний! — выпалила я, — там есть про Леокадию и Пейтона!
— Прабабушка решила о себе напомнить, — понятливо кивнул муж, — ко мне прямо в сон заявилась. Что ж, идемте, моя леди.
Лорд помог мне спрятать волосы под чепец, проверил, хорошо ли затянут пояс капота, и повел вниз, в библиотеку.
Там горели магические светильники, разгоняя особенно густую тьму в одном из углов. Мы подошли ближе, и я с удивлением уставилась на лорда Пейтона, сидящего на полу в полураспахнутом халате, натянутом на рубашку и нижние штаны. Нет, полудетый мужчина, рядом с которым стоит кувшин бренди — это для меня не новость. Но тут же на блюдце с хлебом и сыром сидела прехорошенькая мышка, а сам деверь гипнотизировал взглядом два десятка сильно измятых бумажных шариков и огромный сундук, полный почти таких же «колобков».
— Что это такое? — дернула я мужа за рукав.
— Прабабушка очень не любила свой дар. Темные пифии чаще предсказывают разные неприятности. Поэтому, записывая очередное откровение, она комкала листок и забрасывала в сундук. Верила, что так оно не сбудется.
— Чтобы прочитать, его нужно расправить, — сообразила я, — и тогда все случится?