— Ждешь? — неожиданно для себя Аленка сказала это вслух. — Тогда пойдем. Постараюсь кормить нормально.
Пес словно понял, потрусил тихонечко за ней и через несколько минут девушка уже показывала собаке дом и объясняла правила:
— Живем здесь. Спать будешь в доме, на улице сделаем будку, чтобы днем отдыхать. Есть будем вместе, денег у меня нет, но бабуля картошки много садила, и крупа есть, прорвемся.
Аленка закусила губу и обвела взглядом домик. Не чувствовала она себя тут хозяйкой, хоть и понимала, что бабушка все оставила ей. Вздохнув, предложила псу пару поминальных блинов, потом взяла одеяла и вышла на улицу. Пожалуй, сегодня она снова поспит на улице. Благо лето.
* * *
Ночное дежурство Андрей снова взял на себя. Когда полусонная девчонка заявила, что будет выбирать себе охрану, он конечно только посмеялся, но легализоваться на ее территории было бы полезно. И присмотр, и контроль, вдруг отщепенцы вернутся?
Лето, световой день длинный, молодежь долго бродит по улицам и крупного довольно светлого зверя легко заметят. Пришлось лезть в кусты, шуганув по пути пару шавок и несколько мужичков неопрятного вида, соображающих «на троих».
Она действительно пришла к магазину, привела его в дом и смешно пыталась объяснить, как будет жить одна. Андрей ей сочувствовал. Он вырос в большой дружной семье: мама, папа, бабушка, дедушки, толпа кузенов и дальних родственников. Его любили, часто обнимали и лет до пятнадцати он считал такое отношение к ребенку нормой, пока его не взяли в первый рейд по территории. Теперь он весьма ценил то, что имел и сочувствовал тем, кто был лишен опоры.
Девчонка во сне плакала. Он походил вокруг, лизнул ее ладонь, а потом, плюнув на предосторожности, перекинулся и лег рядом с ней на широкий топчан — обнимать удобнее руками, и только человеческие губы могут шептать на ухо колыбельную или сказку. К утру она крепко уснула. Андрей снова обернулся, но остался рядом с девчонкой. Пусть спит, силы ей нужны.
* * *
Утром Варвара потащила Аленку на кладбище. Там было тихо и солнечно, среди старых могил краснела земляника, на скромных голубых и зеленых оградках сидели крупные вороны, ожидая приношений в виде булочек, блинов и яиц.
Серая собака, которой утром и блинов не перепало, уныло плелась за ними, порой недовольно фыркая на очередную помойку. Бабушкина могила была почему-то выше и пышнее, чем девушке запомнилось накануне. Или это она сама съежилась под причитания слишком активной соседки? Однако собаке тоже не понравилась могила. Она недовольно фырчала, рычала и наконец убежала в кусты, а когда вышла обратно, уши почему-то стали темнее. Аленка мысленно пожала плечами и после короткого поминания на могилке бабушки понеслась следом за Варварой назад на станцию. Там соседка повела ее к уже виденному усатому мужику, долго его уговаривала и что-то объясняла, а потом довольная потащила Аленку дальше, рассказывая на ходу: