— Я не врала, — тихо проговорила Арина. — Я и так со всеми проявляю мягкость. Меня за это штрафуют, а у меня ипотека. И дочь.
— О, вот как?! Оправдание хорошее. А скажи, нигде не жмёт такая работа? Совесть, порядочность? Или они на французский не переводятся?
Арина вспыхнула и подскочила так, что стукнулась кудрявой макушкой о кожаную крышу салона.
— Ты не смеешь!
— Смею, — спокойно ответила я. — Потому что не кукла, хотя вам бы так хотелось дёргать за ниточки.
— Ты вообще ничего не понимаешь, что происходит! — стала пунцовой Арина.
Я скептически посмотрела на неё:
— А мне никто и не объяснял. Просвети.
— Это гораздо-гораздо больше и серьёзнее, чем просто съёмки! — выпалила Арина. — Это будет грандиозное открытие…
— Чего? — нахмурилась я.
Кудрявая помощница Катрин раскрыла рот в запале и вдруг прикусила язык. Расширила глаза. Громко перевела дыхание.
— Открытие чего? Я не понимаю. Скажи мне, — продолжила давить я. — Возможно, я перестану вести себя возмутительно, если пойму, что происходит.
Арина медленно села на кресло рядом, скосила глаза на француза-викинга из съёмочной группы. Проговорила странным, подчёркнуто-позитивным голосом, как девочка в рекламе майонеза:
— Мы снимаем историю! Таких клипов больше не было! Это великий процесс! — Она посмотрела на меня почти умоляюще: — Ну, теперь ты понимаешь?
— Нет. Объяснишь ещё раз? — издевательски мотнула я головой и на задворках души почувствовала укол собственной совести, но не поддалась — здоровый эгоизм в нездоровых взаимоотношениях может оказаться лучшем лекарством.
— Мы приехали! — вдруг по-французски заявил викинг, и я неожиданно поняла. — Вам кофе купить, девочки? Или лучше лимонад, чтоб остыли?
Вокруг шуршали роскошные ткани, суетились швеи и модельеры, в воздухе летали запахи от Диор и Шанель, зеркала под потолок умножали происходящее вдвое, а меня интересовала только информация в моём телефоне.
Я хотела добраться до самой сути того, что происходит, и начинать стоило с магических символов на столе в Сансе. При воспоминании о них меня до сих пор повергало в дрожь. Итак, символы были каббалистическими. Лембит написал, что данные знаки используются где угодно: в магии белой, чёрной, масонами, мистиками, оккультистами и так далее.
Практическая магия? Ритуалы? При чём тут я и реальность? Но в душе кололась заноза и требовала: ищи!
Сглотнув горькую слюну, я прочла по ссылке в интернете о символе, который опознала: «Подчиняет духи Венеры, способен вселять в людей нежность, страсть, влюблённость — самый сильный из приворотов, который сложно определить. Охватывает максимально большой эмоциональный диапазон».