— В Каир? — удивилась я.
— Да, вы будете в безопасности, это главное.
— А что с мадам Беттарид? Египетской полиции наплевать на украденные сокровища?
— Нет. Бакшиш[28] в Египте любят, грязные копы есть везде. Но коллеги из Каирского подразделения уже в дороге. Будь уверена, разберёмся.
— Погоди, браслеты у меня, ведь это же они — основание для ареста, — напомнила я. — Без артефактов Макаров и Беттарид снова откупятся, найдут лазейку.
— Чёрт, верно. Но безопасность прежде всего.
— Мы же в часе езды от Луксора, никто не знает, где нас искать, — я заволновалась. — Знаете, я ужасно хочу, чтобы их приструнили, призвали к ответственности. Иначе мне всё равно придётся оборачиваться. Когда я говорила, что хочу помочь, я именно это и имела в виду.
В глазах Лембита прочиталось уважение. Но он мотнул головой. Его явно что-то тревожило, но он не собирался со мной делиться.
— А как вы нашли меня?
— Вы сказали, что снимаетесь в Карнаке.
— Храм большой.
— Центральный вход был закрыт. Боковой тоже. Я подъехал к тому, который не закрывается.
— Откуда вы знаете о нём? — удивилась я. — Вы уже здесь бывали? Вы так хорошо сориентировались…
— Бывал? — Да. По дырам лазил? — Нет. Ориентируюсь? Гугл. карта. Местные форумы в помощь. Четыре часа в самолёте, два в аэропорту для изучения достаточно.
— Вы знали, что что-то случится?
— Людей не похищают, чтобы пряником угостить.
— Да… — замялась я и покраснела.
— Есть привычка не договаривать? — заметил он и, посмотрев в телефон, завёл двигатель. — Я полицейский, почти как врач. Что ещё произошло, Дамира?
— Я… я потом вам расскажу.
— Потом — обычно слишком поздно, — буркнул он и, обернувшись, сдал назад. — И мы уже давно перешли на «ты».
В утлой гостинице Лембит показал администратору свой паспорт, добавил столь любимый в Египте «бакшиш», и нас пустили без проблем. Я осталась официально неучтённой, это неплохо. Нам дали «лучший» номер. Он пах сырым бельём и въевшимся в мебель табачным дымом. Но, к счастью, тут было две комнаты.
Лембит бросил на разухабистое, с потёртыми ручками кресло портфель, какую-то папку сверху, забрав их из машины. Взглянул на меня и сказал:
— Раздобуду одежду.
— Да, пожалуйста…
Он вышел, я осталась в номере одна. Заглянула в душ, в зеркале отразилась Нефертити на фоне замызганного кафеля. Кабинки не было, стойка с рассекателем высилась почти над унитазом. Иронично: два дела можно делать сразу.
Не без труда я освободила голову от тяжёлой синей конструкции с золотым уреем. Стиснув зубы, сорвала с волос клейкую ленту, вынула шпильки, расплела косу и встряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам, кожа головы, освобождённая, наконец, требовала ухода. Но увы, полотенца не принесли. Надеюсь, Лембит раздобудет. Ни ватных дисков, ни мыла, ни шампуня, ни туалетной бумаги. Номер явно «лучший». Я устало посмотрела на своё отражение и решила, что грим подождёт вместе со мной Лембита.