, проводили все свое время при дворе.
Как бы он ни злился на Висконсию, в глубине души он сильно переживал за нее. И пусть она выглядела сильной и безразличной, ему не хотелось, чтобы о ней говорили плохо или высмеивали ее образ жизни. Отчего-то это только еще больше сердило его. И он не мог найти ничего другого, как вылить эту злость на девушку перед собой.
— Это никого не касается, — произнесла Галя уверенно. Она понимала, что в этом мире есть свои правила, но не хотела слепо следовать всему, что ей навязывало общество, которое, по сути, бросило ее в трудную минуту. Да, не совсем ее, но какая разница? — Где были все ваши аристократы, когда меня обокрали и выкинули, как ненужную тряпку? Где были все они, когда у меня хотели отнять последнее, что осталось от моего отца? А? Ах, как я могла забыть? Они сидели под крылышком у короля! Они ели еду, которая им ничего не стоила! Развлекались на балах! Спали в тепле и уюте, не беспокоясь о своей жизни! О мнении этих людей я должна волноваться? Черта с два!
Легран прищурился, услышав последние слова. Он не понял, что они значат, но мог поклясться, что баронесса только что грязно выругалась. О, как ему хотелось чем-нибудь заткнуть этот резкий и правдивый рот.
Как она могла быть такой? Эти ее слова, поведение! Почему она выглядела такой свободной, будто весь мир принадлежал только ей одной? Разве она не понимает, что другие могут растоптать ее за эту свободу? В этот момент Легран ясно увидел, что эта невыносимая женщина будет стоять прямо, даже если весь мир отвернется от нее.
Эта мысль заставила его дрожать. Он вдруг подумал, что не может остаться в стороне. Он должен быть рядом.
Следующим, что он ощутил, была резкая боль в щеке. Моргнув, Легран внезапно осознал, что только что поцеловал Висконсию.
Он не собирался!..
О, и, судя по боли, баронессе его действия сильно не понравились.
Галина Николаевна от неожиданности отшатнулась. Ее рука действовала, опережая мысли.
— Мальчишка! — вскрикнула Галя, чувствуя, как эмоции внутри превращаются в клубок хаоса.
Она не могла точно сказать, что именно сейчас чувствовала. Однозначно в душе до сих пор клокотал гнев, но к нему примешивалась хорошая порция растерянности. А еще, где-то глубоко внутри, погребенная под толстым слоем негатива, существовала капелька чего-то теплого, но Галина не обратила на это никакого внимания.
Не зная, как поступить, она привычно закрылась. Выпрямив спину, Галина Николаевна прищурилась и сжала губы. Ей требовалось время, чтобы все обдумать.
— Думаю, я вполне справлюсь без вашей помощи, — сухо заметила она, стараясь не смотреть, как щека Леграна окрашивается розовым. Кажется, она ударила сильнее, чем рассчитывала. — Всего хорошего, милорд, — слегка кивнув, она повернулась, желая немедленно покинуть компанию Эруарда.