Эруард был уверен, что еще совсем недавно ничего подобного не было. И это сильно его взволновало.
— Что с тобой случилось, отец? — спросил Эруард, с тревогой оглядывая заметно похудевшую фигуру родителя. И как он раньше не заметил, что с отцом что-то не так? — Ты болен? Что говорят лекари?
Антеон вскинул руку, призывая к молчанию.
— Помолчи немного, — попросил барон, вздыхая. Наклонившись, он налил себе вина из кувшина и, подхватив кубок, откинулся на спинку кресла. — Я не болен, — произнес он, а потом добавил, не дав Эруарду облегченно выдохнуть: — Но я умираю.
Легран-младший немедленно напрягся. Повторив действия отца, он одним залпом выпил целый кубок вина и впился требовательным взглядом в родителя.
Антеон молчал, отчего Эруард раздражался все больше. Новые знания заставили его ощущать неуверенность. Отец всегда присутствовал в его жизни. Он казался незыблемой фигурой, которая будет рядом вечность. Младший Легран никогда не думал, что однажды родителя не станет.
Свою мать Эруард не помнил. Насколько он знал, она умерла почти сразу после его рождения. В далеком детстве он тосковал по материнской любви, но на самом деле никогда не знал, что это такое. Вероятнее всего, его тоска образовалась из фантазий, не более того.
Знать и потерять — это одно. Потерять до того, как узнать, — совершенно другое. Обе эти вещи ужасны, но они не равноценны. По крайней мере, так думал Эруард, основываясь на личном опыте.
— Все дело в нашей магии, — заговорил спустя время Антеон.
— Что с ней не так? — младший Легран нахмурился. Он, конечно, знал, что магия их семьи не самая приятная и безопасная вещь, но до этого момента ему казалось, что потусторонняя и разумная энергия не причинит вреда тем, с кем она связана.
— Все так, — барон криво улыбнулся, с гордостью глядя на сына. Он никогда не жалел о том, что сделал. — Ты знаешь, что мы не можем управлять этой силой без определенных действий.
— Конечно, — Эруард кивнул, не понимая, к чему клонит отец. — Это основы. Колдун не производит магию, он призывает ее и просит о помощи, отдавая взамен жизнь жертвы.
— Все верно, — Антеон вздохнул и поморщился.
В его жизни было всякое, и жертвы были… всякими. Он не гордился тем, что делал, но и не пытался заклеймить себя чудовищем. Темная магия его семьи являлась опасным оружием, обладание которым требовало от членов рода кристально чистого разума и крепкой воли.
В прошлом многие поддавались соблазну и творили вещи настолько ужасные, что ни один здравомыслящий человек не мог пройти через что-то подобное, сохранив трезвый рассудок. Кто-то шел на это сознательно, кого-то подталкивали обстоятельства.