Принадлежать к семье, которая веками следила за теневой стороной, не всегда легко. Эруард часто признавался сам себе, что имеет довольно мягкую натуру, поэтому ему было сложно бесстрастно наблюдать за различными преступлениями и не иметь при этом права чем-нибудь помочь.
Не все незаконные действия трогали его. Например, воровство по большому счету не виделось ему чем-то ужасным. Понятно, что дело в нюансах. Одно дело обворовать напыщенного аристократа, и совсем другое — старушку, которой и самой порой нечего есть.
С убийствами было сложнее, но и здесь в дело вступали те самые мелочи. Иногда, по мнению Эруарда, тот или иной человек заслуживает смерти, порой даже самым жестоким способом. Смерть невинных людей всегда заставляла его ощущать тревогу и несогласие.
Если подумать, то так было во всех сферах теневого мира. Он понимал, что не судья и не имеет права решать, кто и чего достоин, но, как и у любого человека, у него были определенные мысли по поводу того, что допустимо, а что нет.
Он отлично знал: искоренить преступность невозможно. Люди так устроены, их создали такими. Он мог лишь наблюдать, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы криминальный мир не переступал некие рамки, за которыми царило полное беззаконие.
Рассказывая Дубрану о его нечистых делах, Эруард даже слегка порадовался, что имеет доступ к таким данным. И да, барону вовсе не обязательно было знать, что практически вся аристократия замечена в связях с преступным миром в той или иной степени. Как и то, что Эруард никогда не собирался разглашать эту информацию. По крайней мере, без приказа короля. Главное, что сам Дубран об этом ничего не знал, как и о том, кем именно является семья дель Легран.
— Что за девочка? — без интереса спросил Эруард, не понимая, что привлекло внимание Пакома.
— Баронесса дель Каруссо, — с довольным лицом выдал Гордон.
Эруард нахмурился.
— Аленсия дель Каруссо? — задал он вопрос, чувствуя себя сбитым с толку. Он не понимал, по какой причине недавно овдовевшая женщина могла приходить к его другу. — Подожди, подожди, — он приподнял руку, прокручивая в голове всю информацию, которая у него была на эту семью. Что-то такое он недавно слышал… — Что-то о наследстве, — пробормотал он. — Какие-то махинации. И это странно. Насколько я знаю, Каруссо имеют только одного наследника.
— Не Аленсия, — произнес Паком самодовольно. Ему нравилась мысль, что он знает что-то, чего не знает член семьи темных смотрителей. Это было восхитительное ощущение. — Висконсия, — медленно произнес он.
— Висконсия? — Эруард моргнул и замер. Память послушно выдала пласт нужной информации. — Старшая дочь барона. Насколько я помню, она была чем-то больна. Что-то с головой.