Конец «исследованиям» положил мой добрый знакомый, к которому я обратилась за советом и помощью. Взрослый мужчина однажды сказал моему мальчику, что пора бы и прекратить физиологические изыски, поскольку от этого может исчезнуть «мужская сила». Как рукой сняло. Сын мой образумился и успокоился тем, что уже успел рассмотреть (хотя, конечно, он не понимал смысла слов «мужская сила»). Он перестал исследовать себя. Даже гигиенические процедуры, которые проводились им с особой тщательностью, не вызывали в нем напряженного интереса к себе. И слава Богу.
Он подрос и стал спрашивать меня, откуда берутся мысли, что стучит в груди, куда попадает еда, которую он съедает. Я «на пальцах» объясняла ему то, как устроен человек. Когда же мальчик подрос еще, то я показала ему некоторые иллюстрации из анатомического атласа, рассказала о необходимости беречь здоровье, поскольку здоровый организм —это Божий дар, и небрежное отношение к такому великому дару — недопустимая, непростительная ошибка, это грешно. Точно так же бережно нужно относиться и к здоровью другого человека и ни в коем случае не наносить вреда себе или другим неосторожными и необдуманными действиями и поступками.
Недалеко от нашего дома находился дом для престарелых и инвалидов. Мы часто видели калек, одиноких и брошенных всеми, принятых на попечение государства. Мальчик видел, насколько несчастны эти люди и насколько они лишены тех возможностей, на которые здоровый человек внимания своего и не обращает Инвалиды слепы, глухи, без рук, без ног, недвижимы. С ними произошел несчастный случай или они сами были неосторожны с собой. Сын мог видеть, как важно человеку оставаться здоровым. А когда ему случалось замыслить какие-нибудь дела, связанные с риском для здоровья, и он приходил ко мне за помощью или за разрешением и настаивал на том, что все же поступит по-своему, то я напоминала ему про какого-либо калеку из дома престарелых, говоря, что он может стать таким же, если претворит свой замысел в жизнь. Это помогало. До определенного времени «анатомических» и «физиологических» трудностей не возникало.
Но вот однажды я застаю сына в неизменной компании все того же Костика, когда они, противно хихикая, рассматривают Большой анатомический атлас. Я тихонько подглядела, что же вызвало такое безудержное «веселье». Оказалось, пищеварительная система. Вернее, её конечный пункт. Нужно сказать, что отец Кости работал патологоанатомом, и Костя был намного просвещеннее моего сына во многих вопросах. Однако отношения в его семье — отдельный разговор.