Посмотри, сколько крещеных людей отвернулись от Бога в угоду своим страстям к тому или иному. Ведь такая страсть —от сатаны. Она затмевает разум, обезволивает человека, притупляет все чувства, кроме чувства наслаждения от нее самой. Все любят футбол? Но посмотри, кто эти «все». Может быть, наша община? Священство наше, монашество, все православное христианство? Вовсе нет. И это так же не спроста, ибо воцерковленный верующий человек (а тем более послушник при алтаре) знает, что фанатизм—большой грех. Это ты можешь думать, что не грешишь или слегка прегрешаешь. Но не все ли равно, как сказал один святой отец, какой мешок утянет тебя на дно реки — с песчинками или с камнями?
Футбольный фанатизм (как и любой другой) — вещь опасная и многогрешная. Это дает повод кому-то чувствовать свое превосходство над другими людьми, тешить свою гордыню. А это уже утрата любви к ближнему своему и первый шажок к ненависти. Кто за этим прячется, ты знаешь не хуже меня.
К тому же, ты сейчас свободен, у тебя нет своей семьи, своих детей, ты не работаешь на производстве, а только учишься. Чему ты посвящаешь свой досуг? Сколько интересного можно было бы узнать, прочитать, посмотреть за то время, которое проводишь на стадионе, где слышится одно сквернословие. Будешь встречаться с девушкой —о чем вы с ней будете говорить? О футболе, что ли? Родится у тебя когда-нибудь сын, и что ты ему расскажешь? О футболистах, которые к тому времени уже уйдут на пенсию? Ведь ты растешь неинтересным, ограниченным и скучным человеком.
Так ты останешься в кругу футбольных фанатов и лишишься дружбы нормальных людей, а самое главное — лишишься Бога и Церкви. Неужели же футбол тебе дороже? Вот так-то, мой мальчик, играй, но не заигрывайся.
Вроде бы проняло. В футбол он играет, но уже не остервенело, а в виде спортивной нагрузки, и разговоров на футбольные темы не ведет.
Другая напасть, с которой мы и по сей день ведем борьбу, это музыкальный фанатизм. История почти в точности напоминает футбольную. Жуткая музыка, от которой буквально тошнит, глупые тексты, повторяемые речитативом. Но теперь он подрос и пробует противостать мне более яростно. Если он видит, что мне нравится классическая музыка или барды, то начинает фыркать и посмеиваться надо мной. Дескать, какая глупость с моей стороны слушать такое. Неоднократно ругались с ним по поводу его ненормального пристрастия. Не даю развешивать на стенах постеры с изображениями кумиров: не хватало еще, чтобы рядом с иконами на одной стене находились «эти», неизвестно, на кого крестишься, на образа или на них.