— Да-а, — протянул я. — Банк закрывается в шесть. Но это не ваши деньги.
В трубке раздался приглушенный смешок.
— Будьте благоразумны. Купюры помечены. Мне не хотелось бы обвинять вас в воровстве.
Я секунду подумал, решил, что помеченные купюры — вранье, и отхлебнул из стакана.
— Возможно, я соглашусь отдать деньги лицу, от которого их получил, в вашем присутствии.
— Ну что ж. Я говорил вам, что ее уже нет в городе. Я подумаю, что можно сделать. Только прошу без штучек.
Я заверил его, что никаких штучек не будет, и положил трубку. Затем допил виски и позвонил Ван Баллину в редакцию «Телеграм». Он сказал, что люди шерифа понятия не имеют, кто убил Лю Харгера, и не очень обеспокоены.
По его тону я понял, что он ничего не слышал о событиях на берегу Серого озера.
Я позвонил Олсу, но никто не ответил.
Налив себе еще стаканчик, я отхлебнул половину, и голова у меня слегка закружилась. Я надел шляпу и спустился к машине. Движение в это время уже большое — жители предместий возвращаются к ужину по домам.
Я не мог с уверенностью утверждать, едут ли за мной. Во всяком случае никто не пробовал поравняться со мной и бросить в окошко гранату.
Дорр проживал в солидном трехэтажном доме из старого красного кирпича; красивый сад был окружен красной же кирпичной стеной, украшенной карнизом из белого камня. У ворот стоял блестящий черный лимузин. Я прошел по старательно проложенной дорожке, идущей над двумя террасами; бледный, незаметный человечек в коротком сюртуке провел меня в обширный темный холл, уставленный антикварной мебелью из темного дерева; через расположенные напротив застекленные двери был виден кусок сада. Шедший впереди лакей услужливо распахнул двери, ведущие в украшенный резными панелями кабинет, в котором матовый свет лампы рассеивал сгущавшиеся сумерки. Затем он вышел, оставив меня одного.
Почти всю противоположную стену комнаты занимал ряд застекленных дверей, через которые были видны неподвижные деревья на фоне красноватого неба. Еще ближе, на уже потемневшем в это время года участке бархатистой травы, медленно вращался автоматический распрыскиватель. В комнате я заметил большие темные картины, написанные маслом, большой черный стол, одна сторона которого была занята книгами, несколько глубоких удобных кресел и толстый мягкий ковер, целиком покрывающий пол. В воздухе чувствовался аромат дорогих сигар и доносящийся откуда-то запах свежих цветов и влажной земли.
Двери распахнулись, и вошел молодой человек в пенсне. Чопорно склонившись в мою сторону, он обвел комнату взглядом и сообщил, что мистер Дорр вот-вот появится.