Так что действительно было весело, черт бы их побрал.
Конни улыбнулась двум знакомым девушкам, и одна из них подошла к нам. Я не удосужился приподняться, когда она представила нас друг другу. Девушку звали Кейт, она приехала сюда с приятелями. Она спросила:
— Ты ведь здесь первый раз, Конни?
— Первый и последний, — ответила Конни. — Уж очень воняет.
Смех Кейт прозвучал фальшиво, как коровий колокольчик:
— Ну, мы не собираемся здесь задерживаться. Ребята хотят потратить деньги, поэтому мы сейчас отправимся в «Бауэри». Хотите с нами?
Конни посмотрела на меня. Я кивнул.
— Да, Кейт, мы тоже пойдем.
— Отлично, пойдемте, я познакомлю вас с остальной компанией. Они хотят посмотреть все достопримечательности, в том числе эти дома. — Она захихикала. — Ну, ты понимаешь. — Она снова захихикала.
Конни состроила гримасу, я крякнул.
Итак, мы встали и пошли знакомиться. Если бы со мной не было Конни, они отнеслись бы ко мне так же, как к здешнему обитателю. Длилось это, вероятно, одну минуту. Животы заколыхались и повернулись к нам; это были Джозеф, Эндрю, Хоумер, Мартин и Реймонд — никаких прозвищ или уменьшительных имен. У всех были ухоженные руки, крупные бриллианты, громкий смех, толстые кошельки и прелестные женщины. За исключением Хоумера. С ним была его секретарша, которая не была такой хорошенькой, как ей бы хотелось. Она была его любовницей и нисколько этого не стеснялась.
Мне она понравилась больше всех. И Конни тоже. Обменявшись рукопожатиями, мы сели, выпили, выслушали несколько непристойных шуток, а потом Эндрю начал распинаться о том, что можно более приятно провести время в другом месте. Остальные его поддержали, и мы пошли. Мартин дал официанту на чай десять монет, которые тот не заслужил.
Конни не знала дороги, поэтому мы следовали за остальными. Командовали девицы. Дважды мы натыкались на пьяные потасовки и один раз въехали в кювет, чтобы избежать драки на улице. Эти отбросы общества должны находиться в сточной канаве, откуда они родом.
«Бауэри» находился в боковой улочке. Это было убогое заведение с наполовину заколоченными окнами, уже давно пришедшее в упадок.
Так это выглядело снаружи. Первое, на что вы обращали внимание, входя внутрь, был запах. Вернее, его отсутствие. Внутри пахло так, как должно пахнуть в баре. Столы и стойка бара были искусно состарены червоточиной и прожжены сигаретами. Все это, как и типы внутри, было подделкой. Может быть, другие этого не видели, но не я.
Конни состроила гримасу:
— Так вот этот трактир, о котором я так много слышала.
Я с трудом слышал ее сквозь гам. Все приветствовали вновь прибывших, а дамы визжали, как свиньи у кормушки. Обладатели больших животов держались сзади и оттуда сияли. Когда шум приветствий немного стих, мы сдали пальто и шляпы одноглазой бабенке в гардероб, на прилавке которого стояла плевательница для чаевых.