Прокурор протянул руку, на его ладони лежали две расплющенные пули.
— Они были в стене, мистер Хаммер. Я жду объяснений. Сейчас.
Один из полицейских помог мне встать, и мне стало лучше видно. Теперь я ясно видел их лица. Я непроизвольно ухмылялся, пока прокурор не сказал:
— Что тут смешного? Я ничего смешного не вижу.
— И не увидишь.
Это было слишком. Он схватил меня за лацканы пиджака и вплотную придвинул ко мне свое лицо. В другое время я вытряс бы его из брюк за это. Но сейчас я не мог поднять руку.
— Что тут смешного, Хаммер?
Я отвернулся и сплюнул.
— От тебя скверно пахнет. Пошел вон.
Он почти отбросил меня к стене. Нос у него побелел, а губы от ненависти превратились в красную ниточку.
— Говори!
— Где ордер? — очень спокойно спросил я. — Покажи мне ордер, с которым ты пришел ко мне домой и распоряжаешься здесь, а потом я буду тебе отвечать. Я собираюсь в скором времени встретить тебя на улице и разорвать на ленточки твою холеную физиономию. Убирайся отсюда и целуй толстые задницы, как ты привык. Через несколько минут я приду в себя, и тебе лучше убраться к тому времени. И твоим подчиненным тоже. Они не полицейские, а политические лизалы чужих задниц, как и ты. Давай выметайся, дерьмо паршивое.
Двое детективов вынуждены были удерживать его. Все его тело тряслось. Я никогда не видел человека в таком безумии. Хотелось бы, чтобы оно стало постоянным. Полицейские вывели его из комнаты. Пэт остался, уютно устроившись в кресле.
— Я должен был это сказать, — заметил я. — Мой дом — моя крепость.
— Ты никогда не поумнеешь, — печально отозвался Пэт.
Я нащупал сигарету и воткнул ее в рот. Дым вгрызся в мои легкие и не собирался выходить. Я поставил на ножки кресло и опустился на него, чтобы моя голова не колыхалась. Пэт подождал, пока я докурю. Он сидел, откинувшись, сложив руки на коленях и ждал, когда я приду в себя.
— А со мной ты поговоришь, Майк?
Я посмотрел на свои руки. Костяшки были ободраны до крови, один ноготь сломан. В нем застрял малюсенький кусочек ткани.
— Я застал его здесь. Он выстрелил и промахнулся. Мы устроили такой шум, что он сбежал. Если бы я не свалился, то убил бы этого сукина сына. Кто вызвал сюда прокурора?
— Соседи позвонили в полицейский участок, — сказал Пэт. — Было названо твое имя, и дежурный позвонил окружному прокурору. И он примчался.
Я застонал и погладил ладонью свои израненные пальцы.
— А ты видел пули, которые у него были?
— Ага, я сам выковырял их из стены. — Пэт встал и потянулся. — Такие же, как в витринах на Бродвее. Так что по тебе во второй раз промазали. Говорят, в третий раз счастье может не улыбнуться.