И тут меня будто прострелило. Я даже вздрогнула. Вот оно! Ему важна внешность. Только это его и волнует. Пока я услаждаю его взор, командор меня не отпустит. Но если избавлюсь от смазливой внешности, то избавлюсь также от атланта. Может, это и есть ответ на мои молитвы?
37. Она
Командор ушел. Едва за ним закрылась дверь, во мне как будто что-то щелкнуло. Предохранители сгорели.
Сволочь! Какая же он сволочь! Мне хотелось крушить все подряд. Бить, ронять, топтать. Я задыхалась от ярости и отчаяния. Металась по комнате, ничего не видя перед собой. Натыкалась на мебель, спотыкалась и снова бросалась вперед.
Командор выкопал мне могилу, подвел к краю и столкнул вниз, а теперь землей сверху регулярно присыпает, чтобы не выкарабкалась. Ненавижу гада!
Запер, подчинил, взял что хотел и продолжает играть. Заставляет плясать под его дудку, наслаждается властью. А я растекаюсь перед его ногами той самой лужей, которой быть не желала. И все презрение, когда-либо испытываемое к эйфо, теперь направлено на меня саму. Я и есть эйфо.
Меня скрутило от вполне осязаемой боли. Хотя шла она не от раны, а откуда-то изнутри, из самой сути моего существа. Не устояв на ногах, рухнула на колени. Сорвала ожерелье, отбросила подальше, не глядя. Не хочу его. Ничего от него не хочу! И он сам мне не нужен!
Никогда мне не было так плохо. Даже когда мама ушла, даже когда папа повесился. Я всхлипывала, давясь рыданиями. Я – эйфо. Меня будет ломать без дозы. Уже сейчас ломает. Стоит подумать, что окажусь вдалеке от командора, и сердце ноет.
Я заставила себя остановиться. Хватит. Истерикой делу не поможешь. Да, признать, что подсела на эйфорию, это как услышать от врача диагноз рак в четвертой стадии. Поздравляю, вы медленно умираете. Нет, вас уже не спасти. Но у вас есть немного времени, чтобы закончить мирские дела. Что ж, в моем положении это немало. Я успею помочь Даше, прежде чем окончательно загнусь. О большем не мечтаю.
Я вскинула голову. Взгляд уперся в то самое зеркало, в котором командор любовался моим отражением. Внешность ему моя нравится, запал на красивое личико, чертов эстет. Посмотрим, как ты запоешь, когда от красоты ничего не останется.
Знала я одну девушку в трущобах. Она попала в схожую со мной ситуацию, но в отличие от меня не разменивалась на полумеры, а сразу пошла до конца и порезала лицо. Ее шрамы были настоящими. Мне тогда это казалось перебором, а сейчас поняла – это в самый раз. Только так с атлантами и надо – уничтожать безжалостно то, что им дорого. Даже если это ты сама.
Я поднялась на подрагивающие ноги. Лицо опухло и покраснело от слез, так что в зеркале отражалась вовсе не красавица.