Директриса заломила за девчонку бешеную цену. Желание послать жадную бабу куда подальше было нестерпимым, но она умела торговаться. Нарочно пригласила девчонку в кабинет, чтобы он видел, чего лишится в случае отказа.
И ведь добилась своего. Арей нормально думать в присутствии девчонки не мог. Мозг отключался, передавая управление члену, и в паху болезненно пульсировало.
Он заплатил. Столько, сколько директриса пожелала. Но сделал себе пометку в ближайшее время разобраться с этим заведением. Не интернат, а бордель, где девочками торгуют направо и налево. Прежде он смотрел на подобные вещи сквозь пальцы, но мысль, что сладкая девочка могла достаться кому-то другому, приводила в бешенство.
Он помнил ее, будто они виделись вчера. Эти изумрудные глаза… Ему чудился запах свежей листвы, когда он смотрел в них. Ее маленький розовый ротик без следа помады был прекрасен своей естественностью. Эти губы хотелось целовать, на них хотелось кончать. И имя у нее было подходящее – Рада. О да, она могла доставить ему много радости.
Оставшись с девчонкой наедине, Арей послал сигнал ей прямо в мозг. Мысленно трахал ее тело, и она так чудесно откликалась и откровенно реагировала, что он всерьез опасался не выдержать и поиметь ее на столе директрисы.
Хороша́, маленькая бестия. И фигурой вышла, и лицом. Ноги достойны отдельного упоминания. Длинные, стройные. Взять бы их да забросить себе на плечи.
Он сам не знал, зачем использовал внушение. Захотел сделать ей приятное? А может, себе? Посмотреть, как малышка кончает. Стать первым, кто подарит ей чистое удовольствие без примеси боли от лишения девственности.
Помимо внешности у нее были характер и смелость. Ничего общего с другими выпускницами. Те заученно улыбались и разве что в ноги ему не кланялись. Скучные и предсказуемые куклы. Эта была не такой. В ней горел внутренний огонь, который местные учителя так и не сумели погасить.
Игра в недотрогу Арею понравилась. Что-то новое. Сама придумала или директриса натаскала? Тлела надежда, что эйфория еще не скоро превратит девчонку в покорное животное.
Малышка извивалась и стонала под его внушением. Губы влажно блестели от слюны. Она облизывала их снова и снова, не осознавая, как это на него действует. Едва ли она понимала, каких трудов ему стоит не касаться ее, а просто наблюдать. Член уперся в ширинку. Войти бы в нее, глубоко, жадно, до упора. Но она такая маленькая и хрупкая, что страшно повредить. Не хочется ломать ее раньше времени.
Он решил подождать, пока она не окажется в его полной власти. Растягивание удовольствия – тоже особый кайф. Иногда предвкушение даже лучше секса.