У стены, сложив руки на груди, стоял Феб и мрачно буравил меня взглядом.
– Очнулась, – произнес он так, точно не рад этому. Небось уже и гробом запасся, а я так его разочаровала. Ну, прости, что выжила.
– Ты как будто удивлен.
Он пожал плечами. Шагнув к кровати, протянул руку.
– Дай взгляну.
Я сразу поняла, что речь о метке. Последнее, чего хотела, – чтобы меня касался атлант. Один вон уже дотронулся, до сих пор в голове гудит, а во рту привкус кислятины. Ощущение словно я вернулась с дикой, необузданной вечеринки, где напилась в хлам, а потом полночи обнималась с унитазом.
Но отказать Фебу невозможно. Он, как и любой атлант, привык получать то, чего хочет. Не покажу сама, он вырвет руку, но на метку посмотрит. Так что я просто вытянула руку перед собой.
– Только, пожалуйста, не трогай, – попросила без особой надежды. – Все еще болит.
Феб, на удивление, внял моей просьбе и не пытался ко мне прикоснуться. Зато рассматривал метку минут пять, не меньше, а в конце недовольно цокнул языком и отвел взгляд.
– Это плохо? – его реакция меня насторожила.
– Раз перенесла внедрение, жить будешь, если это тебя волнует, – ответил атлант.
О да, еще как волнует! Смерть в мои ближайшие планы не входит. Но о чем он? Я могла не перенести внедрение? Вот так новость! Командор чуть не угробил меня и даже не соизволил проведать, прислав вместо себя шестерку.
– Сколько времени я была без сознания?
Я спрашивала о часах, но Феб неприятно удивил:
– Три дня. Но теперь ты в порядке.
Я поежилась. Теперь-то да, но ведь могла умереть. Не только мое мнение здесь ничего не значит. Атланты ни во что не ставят мою жизнь. Я для них пустое место. Что-то вроде резиновой куклы для удовлетворения сексуальных желаний. Если у человека портится такая, он просто пойдет и купит новую. Ему не придет в голову устраивать пышные похороны и оплакивать ее гибель.
Неприятно осознавать такое. Захотелось поддеть атланта в ответ. Но как это сделать, ничего о них не зная?
– Должно быть, обидно дарить женщинам неземное наслаждение, а самому довольствоваться обычным. Вам никогда не узнать, какова эйфория, – произнесла я первое, что пришло в голову.
– Ты ошибаешься, – Феб не выглядел уязвленным, – мы способны испытывать эйфорию. Но только с одной женщиной. С той, что станет для нас единственной.
У меня челюсть отвисла. Вот так новость. Чего еще я не знаю об атлантах? Да всего! Нас они изучили вдоль и поперек, а о себе рассказали какие-то крохи. Даже своих женщин к нам не пустили. Очень таинственные товарищи.
Мне стало не по себе. Уровень откровенности Феба наводил на нехорошие мысли. Вдруг я только что услышала секретную информацию? Означает ли это, что атланты не планируют меня отпускать? Ситуация как в дешевом фильме про мафию: хороший свидетель – мертвый свидетель.