— Я видела, как сегодня утром ты пришла в вестибюль с Доннелом, — сказала Ханна. — Ты говорила с ним?
— Недолго.
— О чем?
Доннел приказал мне утаить прибытие самолета, поэтому я уклонилась от вопроса.
— Я была на крыше, оттуда хорошо наблюдать за погодой.
— Если бы ты сказала Доннелу, что отвергла Изверга, думаешь, он поддержал бы тебя?
Я не хотела пугать Ханну, но считала жестоким позволять ей питать ложные надежды.
— Не думаю, что могу на это рассчитывать. Доннел упомянул о моем дне рождения и сказал, мол, хочет поговорить со мной о будущем.
Ханна издала слабый придушенный звук.
— Звучит, как предупреждение. Доннел собирается выгнать тебя из Сопротивления?
Я попыталась придать голосу спокойствие и уверенность.
— Он просто сообщил, что поговорит со мной. Это необязательно означает что-то плохое.
— И не похоже на что-то хорошее, да? — Ханна вновь пожевала палец. — Если Донелл выгонит тебя из Сопротивления, ни одно из других подразделений не пожелает принять девушку со сломанной рукой.
— Моя рука полностью зажила, — ответила я.
— Нет, не зажила. — Ханна раздраженно прищелкнула языком. — Она все еще болит.
— Иногда немного поднывает, — признала я. — Но это лишь временная проблема из-за холодной зимней погоды.
— Неважно, временная она или нет, — возразила Ханна. — Если Доннел выставит тебя из Сопротивления, тебе придется выпрашивать членство в одном из оставшихся подразделений. Их лидеры припомнят тебе поступок твоего брата, а плохо залеченная рука станет дополнительной причиной для отказа.
Она помолчала.
— Тебя могут бросить выживать на задворках альянса, Блейз. Ты не понимаешь, насколько это сложно. Я понимаю. Я жила такой жизнью два года в Лондоне.
Меня подмывало сказать, что и я понимаю. Одиннадцать лет назад отец Ханны боролся со Льдом за лидерство в лондонском подразделении, проиграл и умер от ран. На следующий день Лед официально изгнал Ханну и ее мать. Я видела все мучения, через которые они прошли в следующие два года, поскольку каждый день ускользала, чтобы навестить подругу, принести ей остатки еды и другие мелочи.
Но наблюдать за кем-то, проходящим испытания — не то же самое, что переживать их самому, так что Ханна, вероятно, права.
Лицо подруги болезненно вытянулось.
— После гибели мамы в той глупой аварии, я бы умерла от голода, но ты уговорила свою мать обсудить мое дело со Льдом. Он позволил мне вернуться в лондонское подразделение, но пользовался любой возможностью, чтобы показать, насколько я там не ко двору. Когда мы прибыли в Нью-Йорк и Доннел захотел, чтобы вы с братом вступили в Сопротивление, я перепугалась. Я знала, что Лед не захочет оставлять меня в лондонском подразделении без тебя.