— Нет, — повторила я. — Доннел просто имел в виду, что кто-то должен увести и запереть Тэда.
— Мне так не показалось, — возразил Жюльен.
Я все еще ждала, что Мачико вмешается, что Лютер заговорит, что кто-нибудь что-нибудь сделает, но все стояли и смотрели на нас с Жюльеном.
— Доннел сказал разобраться с парнем, — продолжал Жюльен. — И я с ним разберусь. Когда закончим, можем решить, как быть с остальными.
Он сделал движение к Тэду, стоявшему на краю крыши. Жюльен мог смести меня, как муравья, но я выступила вперед и загородила ему дорогу.
— Я сказала, нет!
Жюльен, вдвое крупнее меня, нависал надо мной.
— Мне следовало догадаться, что ты будешь защищать иномирцев. Ты такая же предательница, как твой брат.
— Я не похожа на Симуса, — ответила я. — Я предана Земле и Сопротивлению.
Он рассмеялся.
— Правда? Если ты предана земному Сопротивлению, то почему защищаешь нашего врага?
— Потому что я не позволю тебе обесчестить имя Сопротивления. Не позволю покрыть нас стыдом, убив военнопленных.
Жюльен нахмурился, заколебался, и тут наконец кто-то заговорил. Не Мачико, не Лютер, а Аарон.
— Блейз права. Сопротивление Земли не убивает военнопленных.
Кто-то встал на мою сторону. Следовало воспользоваться этим преимуществом, пока другие не поддержали Жюльена.
— Я заберу пленника и запру его. Дай мне ключи от комнат иномирцев.
Жюльен простоял без движения бесконечную нервирующую секунду, затем молча достал из карман ключи и положил их в мою раскрытую ладонь.
Я крепко сжала их в перчатке и повернулась к Тэду. Мне еще требовалось увести его с крыши, не взорвав ситуацию. Я не рискнула называть его Таддеусом Уолламом-Крейном или даже Тэдом и боялась, что он откроет свой большой рот и убьет нас обоих.
— Пиявка, не говори ни слова, просто иди со мной.
Я затаила дыхание. Тэд подошел ко мне, и Аарон схватил его за руку. Лишь сейчас, когда битва уже была выиграна, наконец заговорил Мачико.
— Дочь Доннела права. Произнося те слова, Шон тонул в эмоциях. Сомневаюсь, знал ли он сам, что хотел ими сказать, но я абсолютно уверен, как он будет себя чувствовать, когда проснется завтра и обнаружит, что мы превратили его в убийцу.
На мгновение я испытала чистое облегчение, а затем мой разум встревожила новая проблема. Доннел ушел в свою комнату, чтобы напиться, а мы все знали, что это значит. Каждые месяц-два он погружался в депрессию и пытался утопить свое горе в алкоголе. Все привыкли к этому, и во время его отсутствия приказы отдавал Касим. Но теперь у нас не было Касима.
— Сегодня вечером Доннел не появится, и мы не можем рассчитывать на него завтра, — сказала я. — Впервые он… отсутствует после смерти Касима. Без него напряжение усилится, так что мы не можем допустить никаких слухов о Тэде.