Лазаров слышит за спиной звук, характерный для удара твёрдого предмета о мягкий предмет. Следом за ним сразу идёт звук другой, это уже твердое бьётся о твёрдое. Пол барака-времянки, в котором разместилось руководство ичитьевского участка, весьма тонок и непрочен, а потому под ногами у Лазарова ощутимо вздрагивает, когда на пол тяжело грохается что-то очень тяжелое, но мягкое. Чавкающий звук. Ещё один чавкающий звук. Богдан постарался сосредоточиться на виде за окнами. Там, несмотря на жуткий ливень, вовсю кипела работа. Драгуны, в когда-то нарядных мундирах, перекрывали центр города. Рычали моторы вязнущих в грязи грузовиков, ржали ошалевшие кони, глухо материлась перемазанная грязью солдатня, выкрикивали команды промокшие до нитки офицеры. Лазаров ждал, что солдаты начнут вытаскивать из домов гражданских, но он ошибся. Живущие в центре Ичитьевска инженеры, машинисты и прочий железнодорожный люд сам покидал жарко натопленные избы, выходя под ледяные струи с лопатами и ломами наперевес. Неделю назад зажиточные горожане уже видели, на что способны эрзины. И теперь они явно были готовы на всё, чтобы не повторять опыт недельной давности. Даже на то, чтобы копать грязь под холодным сентябрьским ливнем.
- Вы вообще понимаете, кто я?! Вы не можете просто так меня бить! Это, вашу мать, произвол!
Твердое о мягкое. Твердое о твердое. Падение тяжелого на пол. Чавкающий звук. Ещё один чавкающий звук.
- Вы разбираетесь в психологии, господин главный инженер? – задал вопрос Лазаров, по-прежнему стоя лицом к стеклу. Едва он заговорил, как неприятные звуки тут же исчезли.
- Я тоже не сказать, что особо разбираюсь, но во время командировки в Джирапозу, где-то с год назад, мне выпала удача посетить лекции Льва Смоляна. Слышали же о нём, да? Путешественник, исследователь, профессор столичного университета, а по профессии врач. Полгода назад он был в Доррадо проездом, путь его лежал в Сан-Хосе, где его уже ждал корабль, зафрахтованный на деньги Георгиопольского университета.
Лазаров замолчал, прислушиваясь. В тиши кабинета чётко слушалось частое, отягощённое одышкой дыхание.
- Впрочем, я хотел рассказать вам о другом, господин главный инженер, а именно о лекции господина Смоляна, которую он читал в течение недели в лекционном зале при склавийском посольстве в Доррадо. Мне тогда пришлось провести там довольно много времени. И каждый день в течение недели я ходил на выступления господина Смоляна - всё ждал, когда он начнёт рассказывать о своих путешествиях. Но вместо этого он говорил о медицине, а именно о психологии, с разговора о которой я, собственно, и начал.