Дрожащей рукой Даша переключила канал. Ярко накрашенная, пышногрудая, пышногубая итальянка низким голосом что-то быстро вещала зрителям.
...Ерунда, кто бы хотел ее убить! Нет, возможно, своей детективной деятельностью она и успела нажить себе пару врагов, ну так пристрелили бы тихо из-за угла, и дело с концом. Зачем такие сложности? Расходы, масса свидетелей...
Французский канал транслировал какое-то ток-шоу, понять было ничего не возможно, кроме одного — еще чуть-чуть и собеседники вцепятся друг другу в горло.
А ее голова все больше напоминала Вселенную. Вселенная усиленно расширялась, в ней, словно звезды, рождались версии, некоторое время они развивались, пульсировали, а затем бесславно и практически бесследно умирали. Изредка проносились кометы — мимолетные озарения — впрочем, еще более диковинные и нежизнеспособные, чем сами звезды; бухали метеориты, шумел солнечный ветер, и все это на фоне какого-то катастрофически бесконечного, безнадежного вакуума.
В какой-то момент Даша поймала себя на том, что переключает каналы с такой скоростью, что не успевает даже прочитать название канала. Она выключила телевизор и забросила пульт в дальний угол комнаты.
...А может быть, она просто должна была стать свидетелем? Ведь форточка раскрылась оттого, что в нее попали снежком. Кто-то тщательно рассчитал: если откроется окно, то она обязательно подойдет к нему, чтобы закрыть. Подойдет и увидит то, что увидела.
Даша легла на ковер и закинула руки за голову. В этом что-то есть. Ведь еще тогда она отметила чрезмерную театральность разыгранной сцены. Что, если эта Бредли вовсе не умирала? Сначала разыграла сцену, а потом переодела кого-то в свою одежду и сбросила со скалы?
Может быть, может быть...
Только это все равно не дает ответа на вопрос: почему именно она должна была стать свидетелем. Свидетелем того, что она видела, мог стать кто угодно. Может быть ее все-таки хотят убить?
Даша так запуталась, что даже страха уже не испытывала. Она попыталась вспомнить всех, с кем общалась в последнее время: полицейские, бармен, две немки, пастор...
Пастор!
Тут она приподнялась. В самом деле, вот странная фигура. Зачем он здесь? Сложно предположить, что скромный священник вдруг возьмет и выложит кругленькую сумму только для того, чтобы полюбоваться снегом и пощипать девиц за мягкие места, и того и другого в его родной Суоми более чем достаточно. Тогда зачем он здесь? Да еще в соседнем номере. В его саквояже целый набор каких-то трав и препаратов. Господи, она же их пила!
От этой мысли в желудке стало пусто. Вскочив на ноги, Даша подбежала к зеркалу, долго и тщательно изучала язык и зрачки. Язык был белый, а зрачки подозрительно дергались. Неужели он ее уже отравил? То-то она проспала целые сутки...