Стоящего перед ней человека, казалось, покинули последние силы. Он уже не просил, он молил:
— Я не знаю, что произошло, но раз вы здесь, то я могу доверять только вам, — шептал он. — Вы не должны ничего бояться, клянусь, ваша жизнь мне дороже, чем моя собственная, и я сделаю все, чтобы вы не пострадали. Но вы должны пойти! Прошу вас...
И тогда Даша не выдержала. Как всегда, когда ее начинали о чем-то просить — или спеть на вечеринке, или приехать в два часа ночи на другой конец города, чтобы услышать, что муж поменял пену для бритья и, значит, наверняка у него другая женщина. Она сама редко просила других о помощи и потому знала, как тяжело человеку на это пойти. К тому же складывающаяся ситуация просто сводила ее с ума: если к вечеру она не разберется, что к чему, то завтра тогда и просыпаться не стоит.
— Но потом, когда я вернусь, вы объясните мне? — твердым голосом спросила она.
— Не уверен. — Будь пастор хоть чуточку наблюдательнее, он обязательно бы соврал, но сейчас ему было явно не до этого. — Во всяком случае, пока не удостоверюсь сам.
— Не удостоверитесь в чем? — простонала Даша.
— Что сбылось то, о чем вы будете просить.
— Н-да? А если я попрошу для себя остров в Карибском море?
Финн медленно покачал головой.
— Ничего не получится. Дева выполняет только те желания, что связаны с любовью или... — он запнулся, — с ненавистью.
Последняя фраза прозвучала очень странно. Что он этим хотел сказать?
— С ненавистью? В каком смысле?
— Вы можете попросить послать вам чью-то любовь или... смерть. — Ответил пастор так тихо, что едва можно было расслышать.
— Смерть... — выдохнула вслед за ним Даша.
Тело невольно охватила нервная дрожь. Да с самого первого дня пребывания в этой проклятой гостинице сна, кажется, ни о чем другом и не думает!
— Тогда почему вы не хотите, чтобы я попросила...
— Причинить кому-нибудь зло? — Пастор нервно вскинул голову. В глазах промелькнул ужас. — Нет-нет, никогда! И надеюсь вы не станете этого делать.
— Не стану. — Даша отвела взгляд. Она уже не знала, что и думать. — Тем более что у меня нет человека, которого бы я ненавидела.
— Это прекрасно. Вот, возьмите. — Он протянул серьги.
Даша положила их на ладонь и поднесла к настенной лампе. Камни были настоящие, и довольно старые.
— Не верю, что соглашаюсь, — пробормотала она. — Кстати, а вы не боитесь, что ваши драгоценности могу попросту пропасть?
— Нет, — глухо ответил пастор, и глаза его на мгновенье озарились недобрым огнем. — Самое дорогое я уже потерял...