Воздух вокруг них гудел, вибрировал от невидимых волн. Не спасало даже кольцо Абигора. В уши ворвался то ли гул, то ли звон, то ли чей-то крик. Меня затошнило, затрясло в безотчётном ужасе. Пугала не статуя, нет. А тёмный, насквозь пропитанный кровью алтарь.
- Пойдёмте отсюда, - прохрипела я, пятясь назад. – Мне нельзя к нему прикасаться. Я не хочу видеть это. Возвращаемся.
Любой другой мужчина начал бы бурчать: «Вот, сначала поднял, притащил сюда и даже не посмотрел ничего – сразу, видите ли, назад!» Но профессор выбивался из бесчисленного множества обычных мужчин и поэтому спокойно, без глупых вопросов повёл меня назад. Шла я за ним, прихрамывая. Колдунство помогло, но наступать всё равно было неприятно.
Мы почти добрались до замка, когда над островом вдруг раздался громкий «бом!» и полетел голос Альваха:
- Прошу ко мне Вадима Волхова и Седьмого из бруидена Гвалчгвин.
Профессор чуть побледнел, напряжённо выпрямил спину, бросил на меня косой взгляд. Казалось, вызов его не испугал, а просто заставил сосредоточиться… Он на самом деле больше сосредоточен на моей персоне, чем на своей?
Я глубоко вздохнула, старательно давя вспыхнувший огонёк панического ужаса в животе, и взяла Хова за руку. Голова моментально стала пустой и лёгкой, не осталось даже места на боль. Я сразу постаралась заполнить пустоту мантрой «Злат не откажет, он не сможет этого сделать после моей помощи. У меня всё получится».
- Волхов, главное – не лезьте на рожон, - уронил профессор и замолчал, странно спокойный, собранный, словно старый солдат перед боем. Поразительно, но всего одна фраза прогнала предательскую дрожь в коленях.
Полуденный жар сменился прохладой каменного замка, ослепительная морская лазурь, буйная лесная зелень и мягкость белого песка – математической стройностью мозаик и твердостью барельефов. Мы шли по сумрачным хитросплетениям коридоров и молчали. Что-то между нами крепло в те минуты, что-то, проросшее уже давно. Раньше это были лишь хрупкие неощутимые нити, которые сейчас сплетались в нечто единое и прочное. Мы молчали. Не он или я. Мы. И эта общность, наше обоюдное согласие на молчание дарило силы и спокойствие.
В покои Альваха мы вошли после вежливого стука.
Злат сидел на постели, трогательно склонив голову на плечо брата, позволяя себя обнимать. Волосы в солнечном свете сияли расплавленным металлом. Яркие, точно тропическая зелень, глаза смотрели твердо и… Да, вот оно, ощущение безграничной власти, уверенности в праве отдавать приказы, то самое, которое отделяет настоящих правителей от обычных политиков, то самое, которого так и не появилось ни в одном моём видении о нём. Там, на Изнанке, он был гостем и болезненным, слабым пациентом. Сейчас же меня накрыло осознание – он Владыка. На самом деле, с большой буквы, несмотря на всю слабость и кажущуюся беззащитность.