И если при виде завода я ещё сдержалась, то здесь – уже нет.
- Профессор, вы серьёзно здесь живёте?
Тонкая неприметная тропка протянулась через целую улицу завоёванных беспощадной природой домов и вывела нас к речке.
- Да. Живу. Более того, этот берег весь принадлежит мне.
- Серьёзно? Вот эти полуразрушенные бараки с заводом посреди леса – ваши? - я оторвалась от созерцания постапокалипсиса, которое тихое журчание воды лишь подчёркивало, и взглянула на профессора. – Да это ж охренеть, как круто!
Декан споткнулся.
- Волхов, вы… - сдавленно зашипел он, но меня было уже не остановить.
Абсолютно безлюдное и немагическое место с чистейшим воздухом и кучей самых разных построек, которые так и просились их исследовать! Да это же…
- Да это же мечта! – я улыбалась, как сумасшедшая, и носилась среди развалин, заглядывая в разбитые окна. – Никого! Абсолютно никого! Эге-гей! Ау! Лю-уди-и!
Эхо пометалось среди деревьев и затихло. Я прислушалась и звонко рассмеялась:
- Никого! Слава всем богам, счастье-то какое!
- Волхов, - в голосе профессора отчётливо послышалась жалость. – Пойдёмте. У вас ещё будет время всё осмотреть.
Профессор потянул меня вверх по течению. Я повернула голову и увидела широкий мощёный мост, а рядом с ним, на единственном клочке, оставшемся от этой части города – дом. Самый обычный старый каменный особнячок с несколькими пристройками и табличкой у почтового ящика: «Смелтерстрит дом 3». К нему-то и направился профессор Хов.
Перед тем как открыть дверь ключом, он положил руку на дверную ручку, и по воздуху вдоль стен дома прошла радужная рябь.
- Входите, мистер Волхов, будьте гостем. Можете выбрать любую комнату.
- Ага… В смысле, спасибо.
Взглянув на пыльный деревянный пол, я решила не снимать обуви и прямо в ботинках прошла по узкой прихожей в гостиную сквозь танцующие в солнечном свете золотистые пылинки.
Первое, что бросилось в глаза – портрет ослепительно красивой брюнетки над камином. Человека - это я поняла сразу, слёту разглядев лёгкую ассиметрию лица. Тёмный демонический взгляд из-под густых прямых бровей, тонкие губы изогнуты в полуулыбке, достойной самой Джоконды – своей готичной красотой она очень походила на какую-то то ли британскую, то ли французскую актрису. Я замерла, пытаясь вспомнить её фамилию. Кажется, это было что-то цветное… Грей? Грин?
- Это ваша мать, сэр? – спросила я.
- Да, - спокойно ответил Хов откуда-то из соседних комнат.
- Красивая какая!
- Была бы некрасивая, мной бы не отделалась.
И как такой ответ трактовать, спрашивается? Его мать однажды прогулялась по лесу в эльтский праздник? Хотя тогда война же была. Пленница?