Я еще немного поковыряла вилкой в тарелке и, под шумок выскользнув из-за столика, отнесла поднос на стойку для посуды. Развернулась к выходу из столовой, но меня оперативно перехватили за локоть. Я вопросительно скосила глаза, Мариса указала на уединенный столик за колоннами. Догадывалась, о чем хочет поговорить… Но сильно сомневалась, что она станет злорадствовать. Отзывать в сторонку, чтобы гадость сказать, не в ее стиле.
Мы взяли чаю, я с сахаром, Мариса – без. Пока шли, народ чуть головы не посворачивал. Две бывшие девушки общепризнанного спасителя магии вместе – занятное зрелище, видимо. Широкая колонна укрыла нас от посторонних глаз, а наложенный полог тишины – от посторонних ушей. Мариса хмурилась, я водила пальцем по кромке чашки, чувствуя себя в высшей степени неуютно.
– У Кеннета неприятности? – спросила она наконец.
С беспокойством и сурово сдвинутыми к переносице бровями. Кажется, и мысли не допускала, что он меня бросил. Неприятности… Что ж, можно и так назвать. Я кивнула, последовал второй вопрос:
– Я могу помочь?
Я мотнула головой. Не скрывая сомнений, уточнила:
– А ты хочешь ему помогать? После того, что он…
Наговорил ей на вокзале. Это было очень грубо и прицельно по больному. А Мариса и за меньшее на людях жирные кресты ставила.
– У него бывает, – она отмахнулась, – периодами. Не с таким перебором, конечно. Что с ним такое-то?
Дарен даже ей не рассказал о том, что узнал. Сдержал обещание.
– Кеннет с отцом сцепился, – сказала я, в общем-то, правду. – Делят накопители. Интриги, разборки, шпионы по вокзалам.
– Понятно. Ну Касиус-то всегда для него был темой, мгновенно выводящей из себя. – Мариса тряхнула волосами и добавила с неожиданным напором: – Закрыться ото всех и разгребать в одиночку – его вечный псевдогеройский порыв. Не позволяй. Можешь что сделать – сделай. Будет сердитый, зато живой.
– Уже сделала, – призналась я зачем-то.
Дошло: а ведь я поступила так же, как она во время первого ареста Кеннета. Наплевала на его просьбы и требования, предприняла все, чтобы вытащить из тюрьмы. В том числе то, что ему очень не понравилось. Закончилась ее самодеятельность расставанием. Мариса словно поняла мои мысли, грустно отметила:
– Не сравнивай. Мы с ним никогда не были по-настоящему близки. Теперь-то я знаю…
Есть с чем сравнить?.. Теперь у нее Дарен, у них уж точно все по-настоящему. Доверительно, без недоговорок и дистанций. Неудивительно, что за три года отношений с Кеннетом она не догадалась про демона. Раньше я думала: как так? А вот так, он умеет закрываться. Да и вряд ли между ними была прям любовь. Подозреваю, что, когда мы с ним начали встречаться, ей больше не давало покоя задетое самолюбие, чем безответные чувства. Я понимающе улыбнулась и, испугавшись ее возможной реакции на эту улыбку, уткнулась в чашку. Мариса отодвинула ее от меня вместе с блюдцем и сказала: