— Я прекрасно понимаю, что вы действовали строго по уставу. Речь о другом. Как мне сообщили, Хелен Кайт незадолго перед тем, как была убита, имела с вами продолжительную беседу. На какой предмет? Она что, опасалась за свою жизнь, или это была личная, так сказать, дружеская встреча?
— Вы угадали. Я пригласил Хелен Кайт на чашку кофе. Видите ли, я человек холостой, и между нами сложились вполне дружеские отношения. К тому же, как я понял, она была не замужем, — Туманский произнес это чуть игриво, давая тем самым понять собеседнику, что разговор носил чисто личный характер, и не касался работы, однако Донгар не воспринял сказанного, и тут же спросил:
— Иными словами, речь не шла о делах?
— Да, с юмором у вас напряг, — хотел было ответить Туманский, но посчитал, что чересчур простой ответ, явно приведет к дополнительным вопросам, поэтому ответил иначе:
— Все гораздо проще, чем вам кажется. Хелен Кайт проходила мимо моей каюты, и я пригласил её на чашку кофе, и речь шла, разумеется, в основном о делах. События последних дней волей-неволей, касались этой темы. К тому же не стоит забывать, что кроме меня и господина Качмарека о проекте на станции никто не знал, так что поговорить об этом кроме как с нами, — Туманский обернулся и посмотрел на Качмарека, — и со своими сотрудниками, ей было не с кем. Кроме того, мы договорились, что всё, что касается экспериментов, она будет согласовывать со мной.
— Выходит, что в разговоре вы коснулись деталей проекта?
— Нет, проект мы не обсуждали. Знаете, мне достаточно было одного раза сказать, что техническая сторона дела закрыта для разговора, а я не любитель выведывать чужие секреты. Мне на станции хватает дел и проблем и без этого.
Туманский посмотрел на сидящего рядом с Донгаром Формана. Тот с мрачным видом слушал вопросы и ответы, и по выражению лица трудно было понять, о чем он думает. Изредка он проводил рукой, точнее пальцами по щеке, и Туманскому показалось в этом жесте, что он нервничает. То ли ему не нравилось, как ведет себя его помощник, то ли его не совсем устраивали ответы командира станции.
— В таком случае, я не понимаю, о чем же могла идти речь, если вы говорите, что не касались темы проекта? — впервые за время разговора с удивлением спросил Донгар, изменив интонацию.
— О том, как я оцениваю с точки зрения командира станции поведение Луни в тех экспериментах, в которых она участвовала. Что я мог на это ответить? Только одно — выше всяких похвал. А чтобы вы ответили, если она фактически спасла станцию от падения на Луну? — Туманский внимательно посмотрел на Донгара, ожидая, как тот прореагирует на встречный вопрос и что ответит на него. Однако тот уклонился от прямого ответа, лишь констатировал: