Утверждение Маркса, что совокупная история до сегодняшнего дня на самом деле история классовой борьбы, имплицитно свидетельствует о том, в какой степени богатство является перераспределенной, а не добавленной энергией. Хотя об энтропии речи не шло, Маркс показал, как она уничтожает социальную ткань любого организма, построенного на классовых основах. Классовое общество как таковое, а особенно его развитые виды, переворачивает все вверх дном, устанавливая свои законы: минутные кратковременные развлечения важнее долговременных (вечных) ценностей; наличие рабов, услуг и выгоды важнее людей, а неконтролируемое и массовое потребление важнее творческой деятельности и подлинных человеческих потребностей. Такое общество по природе своей энтропийно[54].
Маркс утверждал, что при любой идеологии люди и их отношения поставлены с ног на голову, как в camera obscura. Идеологию он справедливо понимал и как образ мышления, и как образ жизни. Из перспективы отчужденной действительности она видится адекватным мышлением (как сознательное или бессознательное действие за счет status quo). Однако, из перспективы потенциальной, но нереализованной аутентичной действительности, идеология оказывается ложным мышлением, сознательным или бессознательным действием против человеческой самореализации. Отчужденный человек живет в мире энтропии, у него нет будущего – т. е. нет подлинного будущего, качественно отличающегося от настоящего.
В общественно-экономическом плане необходимо упростить жизнь, освобождая ее от потребительских вызовов. Важно иметь в виду, что экономическая энергия до некоторой степени относительна, зависит от контекста, и в какой-то момент, даже если она невелика, может привести к исключительным творческим результатам, в то время как в других обстоятельствах исключительное потребление энергии приводит к деструкции. Поэтому успех некой экономической системы следовало бы измерять не показателями ВВП, а количеством общего здоровья общества (единства физического, экономического, морального, эмоциально-общественного и духовного благосостояния) и потребления (из которого следует вычесть вред, нанесенный культурному и природному богатству цивилизации и здоровью).
Чем меньше страдания и принудительной работы, тем больше пространства для духовного наслаждения/удовлетворения и свободы. Чем меньше навязанных соревнований, тем больше продуктивной энергии.