– Ну, допустим, – проворчала Белка. – И что ты предлагаешь?
– Отрезать твари целиком всю башку, и, вместе с ней, спокойно спускаться по лестнице. Не тронутый споровик продолжит внушать окружающим тварям трепет перед ужасным вожаком, и никто не решится напасть на нас по дороге.
– А как же с зачисткой от тварей этажей? Мне лишний опыт бы не помешал.
– Не вижу препятствий.
– Так, сам же только что сказал…
– Я сказал: на нас твари не решатся нападать. Мы же можем по дороге атаковать кого угодно.
– Ежели так, то я: за.
– Вот и отлично.
– Ну ты тогда, давай тут, начинай пилить. А я, пока, пойду споровик топтуна проверю.
Белка пулей рванула к выходу.
– Э-э, куда, а помогать! – возмущенно крикнул ей вслед.
– Уверена, ты отлично и без меня справишься, – донесся ответ уже из соседней квартиры.
– Чистюля, мля, – беззлобно буркнул себе под нос и, призвав Шпору, приступил к кровавой работенке…
Самым сложным, как обычно, оказалось сделать первый пропил брони до мяса. Крохотные роговые чешуйки питона-элитника по крепости мало чем отличались от каленой стали и, плотно наложившись друг на дружку, являли собой многослойную броню. Шипастый диск Шпоры поначалу лишь бесполезно высекал из чешуи снопы искр, и постоянно соскальзывал в сторону, шлифуя окружающие роговые пластинки, но не продвигаясь внутрь ни на миллиметр. Чтобы пробить крепчайшую броню элитника, пришлось сменить Шпору на резак, и с помощью этого читерского ножа прокарябать в чешуе первую борозду. И уже зацепившись за нее, Шпора врубилась-таки в неуступчивую шкуру.
В итоге, отрезание головы питона-элитника затянулось на добрые полчаса, львиная доля из которых пришлась на вскрытие верхнего слоя брони. Белка, разумеется, гораздо раньше вычистила споровик топтуна и, вернувшись, от души развлекалась, изводя меня своими ЦУ.
– Да не так, косорукий, блин… Неужели не чувствуешь, что диск у тебя на одном месте вращается. Там спереди чешуя мешает. Ты на себя немного потяни… Да не так же…
– Белка, млять! В натуре, задрала! – раздраженно зарычал я, словив на фартук очередную струю дымящей крови.
Фартук и толстые кухонные рукавицы принесла мне из соседней квартиры Белка, когда я, пробив-таки слой чешуи, добрался до отравленной кислотником плоти, и от окрасившегося горючей кровью диска пошел густой сизый дым. К счастью, концентрация кислоты в крови была уже незначительной, и усиленная модификаторами сталь Шпоры от нее не окислялась.
– И это вместо благодарности?! – подбоченившись, закудахтала кваз. – Я тут ему помогаю, и вместо благодарности… Да не туда, дурья твоя башка! Говорю же: на себя тяни!