Полет не только спас меня от неминуемого падения вниз, но и неожиданно стимулировал ускоренное восстановление скованного откатом тела. Рухнувшие поначалу неприподъемными болванками руки и ноги, невольно раскачиваясь на лету, за считанные секунды снова обрели чувствительность, и стали отзываться на мысленные команды. А превратившейся в гранитный валун голове поток встречного воздуха не позволил в роковые первые секунды безвольно свеситься на грудь. Приноровившаяся к нагрузке шея вскоре стала самостоятельно удерживать голову в вертикальном положении. И несмотря на дискомфорт первых секунд болезненного отката, я продолжал вокруг все видеть и управлял крыльями.
В этот раз, не ограничившись лишь крышами соседних домов, бирюзовая подсветка залила все вокруг: стены домов, землю внизу и между соседними домами. Таким нехитрым макаром активированная абилка давала понять, что, в принципе, я могу свалить от опасной базы ботов на несколько сотен метров в любом направлении, и спокойно приземлиться в приглянувшемся окрестном дворе, или на балконах невидимых отсюда стен ближних пятиэтажек, или, если уж таковым станет мое самоубийственное желание, на любой открытой крыше в «бирюзовой» округе.
Но я, как не сложно догадаться, выбрал целью полета замеченное ранее дальнее открытое окно на восьмом этаже.
Добравшись до намеченной цели буквально за три секунды, я заложил перед нужным окном пару широких виражей, позволяя телу окончательно оправиться от негативных последствий отката, и расходуя оставшиеся секунды действия скрытой ступени Дара. На втором вираже, почувствовав достаточную силу в руке, извлек из кобуры пистолет – за спиной еще болтался трофейный автомат, но это была слишком шумная игрушка, а хотелось произвести захват помещения по-тихому, без привлечения постороннего внимания.
Направленный финальным идеально выверенным толчком исчезающих крыльев, я на последней секунде действия скрытой ступени влетел в распахнутое окно и, ловко кувыркнувшись, вскочил на ноги.
Пара безликих типов, в заляпанных кровью халатах, шапках и масках, испуганно дернулись от громадного хирургического стола при моем появлении, и тут же словили по пуле в сердце из пистолета. И не успев даже пикнуть, мертвыми повалились на пол.
А в следующее мгновенье меня накрыло волной невыносимого смрада, и, задохнувшись, я невольно попятился обратно к открытому окну. Сразу стала понятна причина беспечного проветривания. Без доступа свежего воздуха в такой душегубке ботам было трудно дышать даже в защитных масках.
Отдышавшись, я набрал в грудь побольше воздуха, и решительно захлопнул окно – уж лучше задыхаться от вони, чем быть обнаруженным дронами, которые с минуту на минуту, наверняка, начнут кружить вдоль стены здания, как злые пчелы вокруг помятого края улья.