Вокруг кипела яростная схватка. Со всех сторон слышались крики, лязгало оружие бившихся врукопашную бойцов, часто трещали автоматные очереди, одиноко хлопали карабины. Небо в разных направлениях перечеркивали светящиеся пунктиры трассеров. Пули жужжали в воздухе рассерженными пчелами и то глухо чавкали, вонзаясь в землю, то смачно чмокали, ударяясь в тела, то с пронзительным визгом рикошетили от разбитой и чадящей техники.
Запах крови будоражил, свербя в носу и сводя с ума. Я бросился в сечу, не в силах совладать с щекочущим внутренности желанием убийства, и дрался, как берсеркер, не чувствуя боли от жалящих пуль и рвущих тело осколков.
Удар левой, правой, прыжок, поворот, снова удар. Чья-то голова оказалась на пути. Хрясть! Зубы вылетели вместе с розовыми брызгами слюны. Классический апперкот, снова хруст – на этот раз позвоночника – и чье-то тело бессильно упало передо мной. Я наступил на него, потому что некуда идти: кругом свалка из дерущихся. Внизу противно зачавкало и захлюпало, теплая жижа продавилась переспелым абрикосом сквозь пальцы ног. Плохо, очень плохо! На мокрую шерсть набьется снег, все это замерзнет, как потом убирать?
Убей! Убей! Убей!
Одна и та же мысль кузнечным молотом била по вискам, звуча на разные голоса. Я дрался, слыша этот призыв и чувствуя, как вскипает кровь в жилах.
Убей! Убей! Убей!
Зубы клацнули, отхватывая руку подвернувшегося солдата. Слева промелькнула чья-то тень, я повернулся в ту сторону, сжал челюсти. Во рту появился странный привкус, словно я разжевал тухлятину.
Горячка боя мгновенно отпустила, в голове прояснилось. Черноризники… вершина холма, молнии, козлоногая фигура в воронке из туч… грохот, с которым разверзлась земля… полчища жутких тварей из этих разломов. Дитрих с выжженным на лбу руническим знаком, Сванхильда…
Картинки недавнего прошлого с бешеной скоростью пронеслись перед глазами, пока я отплевывался от случайно растерзанной твари с щупальцами.
Я оглянулся. Позади на вершине кургана все так же стояли фигуры в балахонах. Сванхильда не успела довести обряд до конца, но козлоногий из бушующего над холмом смерча все еще может прорваться в наш мир. Стоит ему найти подходящую замену и тогда.
Передо мной неожиданно выскочил матрос с зажатой в зубах лентой бескозырки. Я увернулся от колющего удара штыком, коротким движением отбросил морячка в сторону, причем постарался сделать это как можно более осторожно, развернулся и огромными скачками помчался на вершину, где козлоногий силуэт уже стал объемным, обрел рельеф и начал двигаться. Он словно спускался по лестнице, постепенно увеличиваясь в размерах. Его правая рука поднялась, показала на одну из фигур в рясах с капюшонами и поманила пальцем.