10
- Всё!!! Замолчи!.. Достаточно.
Ушёл в кабинет. Заперся. Сел за стол. Положил руку на трубку телефона, словно обняв Кристину за плечо. Ещё секунда...
(Сердце уже потеряло свои ноты и исполняло какую-то им- прессионистскую импровизацию темпа.)
Отдёрнул руку от когда-то любимого плеча, словно от огня, и слуховой фокус поймал плавную мелодию гудка, звучащего в унисон с молчанием телефонного аппарата в какой-то другой стране. Телефонный номер.
- Здравствуй!.. Ты узнаёшь меня?.. Не знаю, почему я позво- нил... Просто... Так... Я ничего не буду спрашивать. Я всё пойму по твоему голосу. Скажи. Хотя нет, лучше давай просто помол- чим. Целую...
Метроном сердца: опустил грузик, как в сердце вдавил, и зас- тучало, застучало сердечко, затряслось всё вокруг; поднял гру- зик, как из сердца вон, - и стучит оно себе где-то там, аж еле слышно, а может, и вообще не стучит, а то, что мы слышим, так то, может, чьё-то эхо... Тик-так, тик-так - только темп порою разный.
Метроном сердца... Погода сердца: прошла буря, кончился дождь, утих ветер, ещё тише, ещё...
Вышел из кабинета (откройте, пожалуйста, окна настежь).
Всё понял: просто хотелось поговорить с дорогим человеком. И уже много позже вспомнил, что никогда не знал её новый теле- фонный номер.
11
Либретто.
На самом деле эта книга о ней. Я и задумал эту книгу, чтобы вытеснить, вырвать, выплеснуть из себя эту любовь или выда- вить ту часть, на которую моя любовь была больше её (эту часть я бы высчитал с помощью простой арифметики).
В какой-то момент нынешнего своего периода (уже года пол- тора без неё) я подумал, что напишу книгу коротких рассказов, которые никоим образом не будут касаться её, но книга в целом будет пропитана моими чувствами к ней. В пользу этого пред- положения говорило также то, что мне никак не писалось о нас с ней, но писалось легко о другом.
Кристина... Моя Кристина... Моя не знающая границ любовь к тебе. Моё неистовое обожание тебя.
Я думал о ней, садясь писать, но мысли о нас с ней оказывались не темой, но ветром, дующим по направлению движения, только уже моего, а не нашего... Говорю это уже без грусти, ведь по- том была Алина... Маленькая, красивая, умная, нежная, тонкая, с убивающей наповал улыбкой...
Я был обескуражен. Я был убит, оживлён и снова убит. Я не знал, что больше ноет - тело или душа - от желания обладать ею. Я в кои-то веки потерял сон. Я впервые влюбился с первого взгляда. Да, я впервые влюбился с первого взгляда. Эта хрупкая Алина поглотила меня. Я представлял, как буду нежно целовать её, носить на руках, кормить с ложечки мороженым, останав- ливать машину, чтобы подарить ей цветы, ворчать, что она мешает мне смотреть телевизор, любить её.